Муравьи

Внезапно за поворотом туннеля они натыкаются на отряд солдат, движущихся им навстречу. Невероятно: хромой уже тут как тут. Коварная козявка определенно знает все короткие пути в городе!

Трое беглецов отступают, пускаясь наутек. Когда им, наконец, представляется возможность передохнуть, 103 683-й замечает, что лучше избегать стычек на чужой территории, поскольку чужаки неплохо ориентируются в этом лабиринте проходов.

«Когда кажется, что неприятель сильнее тебя, действуй вопреки его логике» – это древнее изречение Праматери как нельзя лучше годится в этой ситуации. Самке приходит в голову мысль замуроваться в стене!

Пока вояки с запахом камня не оставили их без сил, они принимаются изо всех сил рыть боковую стенку, вгрызаясь в землю челюстями и отбрасывая ее в разные стороны. Почва забивает им глаза, липнет к усикам. Время от времени, чтобы работа продвигалась быстрее, они заглатывают землю большими жирными шматками. Как только углубление становится достаточно глубоким, они втроем проникают туда, заваливают себя землей и ждут. А вот и их преследователи – стремглав проносятся мимо. Но вскоре они возвращаются, уже не торопясь. И принимаются обшаривать тонкую стенку…

Нет, они ничего не заметили. Однако дольше оставаться здесь нельзя. В конце концов преследователи уловят исходящие от них запахи. И беглецы начинают рыть глубже. Воин номер 103 683, у которого самые мощные челюсти, копает спереди, а самец с самкой заваливают лаз песком сзади.

Охотники разгадали их уловку. Обшарив все стены, они натыкаются на след беглецов и принимаются неистово копать. Трое беглецов роют дальше вниз. Как бы то ни было, в этом черном месиве угнаться за кем-либо непросто. Каждый миг тут и там возникают три прохода, а два закрываются. Ну как же запомнить карту Города, если она постоянно меняется! Неизменными ориентирами остаются лишь купол да пенек.

Трое беглецов медленно вгрызаются в плоть Города. Порой они натыкаются на длинные лианы – ветки плюща, который муравьи-жнецы посадили тут и там, чтобы Город не обрушился во время дождей. В некоторых местах земля оказывается более твердой, и они упираются челюстями в камень, тогда приходится копать в обход.

Самец и самка уже не улавливают вибраций преследователей, и вся троица решает остановиться. Они находятся в воздушном кармане в чреве Бел-о-Кана. В непроницаемой оболочке без запаха, про которую никто не знает. На пустынном островке под землей. Кто будет их искать в этой крошечной пещерке? Они чувствуют себя здесь, как в темной яйцевидной утробе своей родительницы.

Самка постукивает кончиками усиков по голове самца, приглашая его к взаимному кормлению. Самец отводит назад усики в знак согласия и прижимается ртом к ротовому отверстию самки. Он срыгивает немного медвяной росы, которой накормил его первый страж. Самка тут же приободряется. Воин номер 103 683 похлопывает ее по голове. Они сливаются губами, и 56-я отрыгивает пищу, которую едва успела отложить про запас. Затем они втроем начинают ласкаться и тереться друг о дружку. Эх, как же приятно делить пищу с сородичами!..

Подкрепившись, беглецы понимают, что сидеть здесь до бесконечности они не смогут. Кислород рано или поздно закончится, и, даже если им удастся достаточно долго продержаться без пищи, воды и тепла, лишенные этих жизненно важных элементов, они в конце концов впадут в спячку и больше никогда не проснутся.

Они сцепляются усиками.

«Что теперь делать?»

«Отряд из тридцати воинов, наших сторонников, ждет нас в зале на пятидесятом подземном ярусе».

«Давайте туда!»

Они снова берутся за дело и начинают копать, ориентируясь с помощью органа Джонстона, чувствительного к земным магнитным полям. Судя по всему, они находятся где-то между зернохранилищами 18-го нижнего яруса и грибницами 20-го нижнего яруса. Однако чем ниже они спускаются, тем холоднее становится. С наступлением ночи земля промерзает насквозь. Движения беглецов замедляются. В конце концов они засыпают на месте, застыв в позах копателей. Так они будут спать, пока не потеплеет.

– Джонатан, Джонатан! Это я, Люси!

Чем глубже погружалась она в царство мрака, тем страшнее ей становилось. Нескончаемый спуск по ступеням лестницы в конце концов вверг Люси в состояние некоей раздвоенности – ей казалось, что она все глубже уходит в себя. У нее вдруг пересохло горло, и она ощутила пронизывающую боль в животе, а потом мучительные схватки в области солнечного сплетения и острые колики в желудке.

Колени и ноги сгибались чисто машинально – неужели они скоро откажут?.. неужели их тоже пронзит боль?.. Неужели она не сможет спуститься ниже?