Муравьиные вожди

– К-к-кто… – бледный вожатый прислонился к стене.

– Кто напор-р-р-тачил?! – не унимался сладкоголосый человек-сирена. – Смер-р-рть!

– Кто мог такое сделать? – великого аккуратиста смог расслышать только он сам. Перед глазами вращались сине-желтые круги. – Кто…

– Вар-р-рвары! – услужливо подсказал Спартак в самое ухо.

Тайная Страсть выскочил из туалетной комнаты и помчался по коридору, поднимая тучу брызг. В это время навстречу Алексею Макарову двигалась та самая аппетитная блондинка. Сменная вожатая Алла. Девушка она была не робкого десятка и решила продолжить знакомство, так сказать, не отходя от кассы. Ёе нисколько не смутило, что навстречу низвергались струи воды, а на голову капало.

– Ой, как больно!

Блондинка Алла прикусила нижнюю губу, разбитую в кровь лбом великого аккуратиста. Но сразу заставила себя улыбнуться: ведь понятно было, что он не нарочно.

– Привет, стройняга!

Алексей Макаров таращил на девушку глаза, как лунатик, которого разбудили во время прогулки по карнизу девятиэтажки.

– Классно тут у вас.

Алла прислоненной к стене рукой отрезала Алексею Макарову путь на свободу. Приблизила свое лицо вплотную к его лицу. Великий аккуратист сжался в комок, ощутив её дыхание у себя на губах. Глаза его бегали как шары в компьютерной игре «Пинбол».

– Скажи мне, пожалуйста, – горячо зашептала Алла в ухо окаменевшей Тайной Страсти.

– Да.

Блондинка придвинулась плотней. Он с трепетом ощутил, как упругая грудь сменной вожатой коснулась его груди. И прогнулся назад.

– Скажи мне, – голос девушки тающим горячим шоколадом продолжал литься в ухо, – у тебя есть сборник детских развивающих игр?

Алексей Макаров чуть не подавился собственными слюнями:

– Я брал в биб…биб… я тебе возьму.

– Там, говорят, есть такая интересная игра, – Алла слегка прикусила ухо совсем обалдевшего паренька, – называется «Папа и мама». Особенно… особенно одна её часть. Когда они делают ребеночка, чтобы потом водить его гулять и варить ему кашку. Понимаешь, о чём я?

Ледяные ладони великого аккуратиста по-прежнему висели где-то на уровне колен. Потоп уже казался ему шуткой, мелочью. Он не парализован, не ошарашен кирпичом по голове, не накачан водкой. Он просто не в силах заставить себя пошевелиться или что-то сказать, пока ему не зададут вопрос.

Вдруг Алла засмеялась. Резко оттолкнувшись от стены, к которой был «прикован» Алексей Макаров, она сказала:

– Мне взаправду нужен сборник игр. С планом мероприятий. Эта жир… эта Саша как банный лист пристала. А в библиотеке их всего две книжки и обе на руках. Может, ты знаешь, у кого, и если раздобудешь, дашь на денёк?

– Конечно.

– Спасибо. Ну, мы еще увидимся?

– Конечно.

Алла вышла на улицу под льющийся через озоновую дыру над лагерем ультрафиолет. Как только её пестрая юбка исчезла, в полный воды вестибюль ступил Гурий Денисович.

– Привет! – фамильярно поприветствовал его великий аккуратист. – Билет в наш аквапарк стоит пять баксов…

Шпана распоясалась. Поведение барменши не лезет ни в какие ворота. Василиса освобождает из плена настоящего поэта

– Персики… – ноздри Василисы жадно втянули сладкий аромат.

– Какая же вы обжора, – заметил Петя Запеканкин.

Вчера он не положил в рот ни одной немытой ягоды. Но когда стартовала диарейная эпидемия, парень талантливо симулировал предкоматозное состояние. А светлая мысль написать «завещание» для Василисы пришла ему в голову уже в медпункте. И прокатило! Тёлка расчувствовалась. Теперь пусть попробует после такого акта самоотверженности не спустить ему хоть одну шалость…

Поняв, что ничего вкусненького стащить уже не удастся, Василиса топнула ножкой и покинула столовую.

За ближайшим кипарисом её поджидали человек-сирена Спартак и Стас.

– Зайдете с нами в бар-р-р? В бар-р-р?

– Кстати, неплохая идея, Вася! – оживился Стас. – Так хочется угостить вас «Пепси»!

Понятно, откуда такое радушие, поняла Василиса. Мальчишки боятся идти в бар одни. Знают – их там наверняка «ошмонают» ребята из старших отрядов.

– Ладно, пошли.

Итак, бар.

За столиком три упитанных мальчугана. Один, обритый «под нуль», беззвучно шевелил толстыми губами – пересчитывал деньги.

В углу в окружении подростков стоял хрупкий незнакомый мальчик. Ему время от времени наддавали в ребра то кулаком, то коленом.

– Ага! – закричала Василиса при виде явного насилия над личностью. – Ну, всё!

– Что ты так орешь?! – рявкнула барменша из-за прилавка. – На улицу иди, там и ори!

– Ага! – снова слышен визг вожатой. – Ну, держись!

– Эх, я тебе сейчас поору! – барменша протискивалась между стойкой бара и стеной. – Сейчас поору!

В руке – мокрое полотенце. Оно-то и облепило Василисину голову.

Но мы тоже не тапком щи хлебаем!

Сашкина ловко выхватила «холодное оружие» из рук барменши и принялась охаживать им подростков.

Про хрупкого мальчика забыто. Какое там! «Рэкетиры» мечутся в тесном пространстве бара, трясут животами, как стая беременных кенгуру. Барменша, кстати, вернулась за стойку, благоразумно решив наблюдать за баталией из укрытия.