Муравьиные вожди

Но Василиса так устала! Она не нашла в себе сил поинтересоваться у кого-нибудь поведением Гурия Денисовича. Ноги от непрерывной беготни гудели как печные трубы в бурю. За ужином она ловила себя на том, что испытывает глухое раздражение к любым детям. После отбоя мальчишки не отпускали её из своей палаты, прося рассказать «ещё анекдотик», и она готова была их всех убить.

Огромные серые бабочки уже два часа таранили фонарь, когда самый неугомонный Спартак отключился. Василиса замертво рухнула на свою кровать прямо поверх одеяла и мгновенно уснула. Это был счастливейший миг в её жизни.

Дышать под водой строго запрещается! Алексей Макаров мечтает о накачанных бицепсах и неожиданно знакомится с блондинкой

Назавтра о неслыханном ЧП галдели все.

Из отряда Семёна Чернова и Анечки Беловой пропал мальчик. Пятнадцатилетнего Кирилла Красницкого никто не видел с обеда вчерашнего дня. Поползли слухи, будто его соседи по палате заставляли беднягу курить марихуану.

А между тем половина седьмого отряда лежала в изоляторе с дизентерией. Причиной ее оказалась та самая ежевика. А может, и алыча. Дети держались удивительно дружно и на провокационные вопросы Саши и главного врача все отвечали одинаково: «Территорию лагеря не покидали, никакой зелепухи в рот не брали».

После завтрака Василиса навестила страдальцев в медпункте.

Особенно туго пришлось двум близнецам, брату и сестре Лаковым. Они вчера чересчур сильно налегали на недозрелую алычу. Олег, бледный сутулый мальчик, слегка картавил:

– Добгое утго, Вася! Я так гад, что вы пгишли. Мы с Олей думали, что умгём, не увидев вас, но вот дотянули.

Василиса сидела на краешке кровати и левой рукой вытирала катящиеся из глаз Олега слезы. Другую руку он крепко сжимал в своей.

– Что ты, детка, – растрогалась Василиса, – вы не умрёте. Даже не думайте так быстро от меня избавиться. А не то заставлю делать сто приседаний!

Олег и его тихая сестренка улыбнулись сквозь слезы.

– Ко мне кто-нибудь подойдёт или нет? – раздался укоризненный стон Пети Запеканкина из конца коридора.

– Здравствуй, мой сладкий, – Василиса по привычке приложила ладонь к его лбу: весь вчерашний день он просил её делать это каждые полчаса. – Как животик?

– Я его не чувствую, – еле слышно пролепетал Петя, громко всхлипнул, затих и стал совать в руку девушки клочок бумаги.

– Что это? – удивилась вожатая.

– Прочтёте потом, – мальчик вздохнул. – Когда… всё закончится…

Василиса нетерпеливо развернула эпистолу.

На обрывке тетрадного листа круглым чётким почерком было выведено: «Начальнеку лагиря. все маи денги посли смерти отдайте Васялисе фамилию забыл. Пётр Запиканкин».

Василиса почувствовала, что размякает всё больше и больше. Сейчас, после чтения «завещания» десятилетнего мальчика, её зеленые глаза заблестели от влаги. Не то чтобы слезы, а так…

– Послушай, дурачок, – зашептала она на ухо совсем раскисшему Пете, – открою тебе один секрет: от поноса ещё никто не умирал. Так что не надейся.

Она порвала бумажку, громко попрощалась со всеми до обеда и направилась в корпус. Сегодня всему лагерю предстояла первая встреча с морем.

Алексей Макаров по этой причине так разволновался, что всю ночь не сомкнул глаз. «Были ли случаи, когда дети тонули?..» Этот вопрос Василисы гудел в ушах со вчерашнего вечера. А что если в их отряде утонет какой-нибудь шпингалет? Им с Василисой достались, наверное, самые безумные детишки. Другие, глядишь, посиживают себе в библиотеке или играют в слова. А этот седьмой отряд – просто бесы в человеческом обличье. Лазают по ямам, тянут в рот всякую дрянь, дерутся…

– Вожатым построить детей перед столовой для отправки на море! – раздался голос Саши из громкоговорителя. – Время на сборы – пятнадцать минут.

Узнав новость, дети будто сошли с ума. Они с визгом носились по коридору, размахивали полотенцами. Никто и не думал строиться по парам, дабы организованно загрузиться в автобусы.

Василиса и Алексей Макаров стояли столбами посреди этого безумия.

Зря они радовались чёрной радостью, что в отличие от остальных им придется собирать лишь половину отряда. Оставшиеся в строю тринадцать человек были страшнее сотни. Самое комичное было в том, что каждый из этих тринадцати каждую минуту подбегал и осведомлялся:

– Вася, почему стоим? На море, на море!

Василиса, сорвавшая горло в бесплодных попытках утихомирить сорванцов, решилась на отчаянный шаг. Она зашла в свою «гладилку» и захлопнула дверь. До отправки автобусов оставалось пять минут. Через минуту в дверь заглянули Спартак, Алёша и Стас. Через две в коридоре всё стихло. Через три в комнатушку Василисы набились все тринадцать буянов.

Через четыре они ровными парами стояли перед автобусом. Через десять прохладные языки волн аппетитно лизали берег, а горячий песок жег сорванцам пятки.

Но какое же разочарование ждало их по прибытии! После высадки на пляже детям явилась новая знакомая Юры физручка Маша. Сам Юра с очень серьёзным лицом выглядывал из-за её правого плеча.