Муравьиные вожди

Маша взяла в руки мегафон:

– Волнение на море – пять баллов, температура воды – девятнадцать градусов. Это недопустимые условия для купания детей. Поэтому сегодня никто в воду не заходит. Детей от воды должна отделять пограничная полоса. Кто зайдет за неё – ноги оторву! Загорать можно не больше пяти минут.

– Ты часом не шутишь, Кинг-Конг побритый? – вежливо, как ему казалось, уточнил Ринат.

Юра с целью покарать ринулся было к хаму. Но увидел стоящую рядом Василису. Поднятой для подзатыльника ручищей он грациозно подхватил руку вожатой и поднес к губам.

Тут же толчок в спину отбросил физрука в сторону.

– Сколько раз тебе говорить, Юрий! – прикрикнула Маша. – Не бери в рот грязные руки!

– Но я видел, как она её мыла… – стал было оправдываться летописец. К счастью для него, на глаза Маше вдруг попался Алексей Макаров. Великий аккуратист сразу привел даму в неописуемую ярость.

– Посмотри, до чего ты довел себя, слизень! Сплошная кожа и соединительная ткань! Где, ну где у тебя хоть одна мышца?! – больно щипала Маша за бока Алексея Макарова.

Тот, даже не пытаясь вступить в диалог, задал стрекача в направлении дикого пляжа.

– Ноги оторву! – закричала Маша вслед ему и направилась дальше.

Юра поскакал следом. Но очень скоро вернулся и присел рядом с Василисой на песок. Полуденное солнце высвечивало каждый мускул на его блестящей от пота спине. Алексей Макаров смотрел на эту спину глазами человека, который сейчас же и на любых условиях обменяет её на свою. А тем временем несколько маленьких ног с давно не стриженными ногтями перешагнули прочерченную Машей запретную линию. Их примеру последовали остальные. Вскоре все тринадцать белых коленок, грубо поправ распоряжение огромной физручки, оказались в полосе прибоя…

Тайная Страсть согнул в локте правую руку. Он хотел сравнить свой бицепс с маячившим шагах в пяти идеалом. Бицепс активизировался. Но был какой-то до безобразия детский. Вожатый седьмого отряда тяжело вздохнул и принялся проделывать то же со своей левой рукой. Затем его внимание переключилось на нижнюю часть тела: он поиграл ягодицами.

В этот миг за спиной раздался звонкий смех.

Побледневший Макаров обернулся. Он, конечно, ожидал там увидеть жуткую Машу, но ошибся. На него смотрела обворожительная блондинка. Тайная Страсть несколько раз сталкивался с ней в лагере: это была сменная вожатая Алла. Своего отряда у неё не было. Ей затыкали дыры, если кто-то из настоящих вожатых выходил из строя, как недавно это сделал Антон Петрович.

– Привет, стройняга! – сказала она. – Сделай это, пожалуйста, еще раз!

– А может не надо? – залился краской великий аккуратист.

– Макаров, почему у тебя дети в воде?! – перепонка едва не порвалась в нежном ухе юноши. Саша с мегафоном в руке и перекошенным лицом стояла в полуметре.

Отмахиваясь от неё руками, как от роя пчел, Алексей Макаров побежал вытаскивать детей из моря.

– Макаров, почему твои дети лезут на нашу территорию? И кидаются камнями? – хором кричали вожатая восьмого отряда красивая Кристина и ее напарник с плаксивым лицом Сережа. – Приструни своих карапузов или вали из лагеря вообще!

В этот момент перед Тайной Страстью будто из-под земли вырос Гурий Денисович. В общем, апокалипсис улыбнулся парню своим нечеловеческим лицом.

Апокалипсис продолжается

– Эх, да не могу стоя-а-ать, когда колба-а-асит!

Эти слова из песенки модного ди-джея Эм Си Вспышкина лились над раскаленными корпусами.

И никому щемящий смысл этих слов не проникал так глубоко в душу, как Алексею Макарову. Парень в самом деле готов был упасть.

Притвориться умалишенным, эпилептиком, мертвым. Только бы не стоять в центре водопада, который низвергался с лестницы, ведущей на второй этаж. Второй этаж, где расквартирован седьмой отряд. Седьмой отряд, вожатым которого имел несчастье быть великий аккуратист.

Детей же каскады пресной воды с запахом хлорки привели в восторг. Вода струилась по стенам, занавескам в вестибюле, капала с люстры! Словом, весь первый этаж превратился в аквапарк.

Мозги у карапузов сработали четко. Они визжали, словно резаные, плескались, лежали на животах, как севшие на мель пароходы, бросались заполненными водой полиэтиленовыми пакетами. И не было, не было рядом Василисы! Она по обыкновению задержалась в столовой.

Так Алексей Макаров впервые остался один на один с детьми. Он стоял с рыбьими глазами по щиколотку в воде и… стоял. А вода все лилась и лилась, пока Спартак не завизжал ему в самое ухо:

– Кран за-а-а-крой, на-а-чальник!

Тайная Страсть подпрыгнул кузнечиком, бросился наверх. Орущая орда последовала за ним. Игровая, кладовка, туалет…

Алексей Макаров втайне надеялся, что прорвало трубу. Это значило бы, что его вины в этом нет. Но из всех пяти кранов, направленных мимо раковин, хлестало как из пожарного брандспойта. В углу плавали огромных размеров шорты. Они могли принадлежать только одному ребенку, самому огромному ребенку в отряде – Пете Запеканкину.

– Ниагар-р-ра! – вопил, кривляясь, Спартак. – Катастр-р-рофа!

Чтобы завинтить краны, много времени не потребовалось.