Мурный лохмач

– Ну? – задумчиво спросил Ле Гран Фушюз. – Ты чувствуешь мадмуазель де Нозиф?

– Да, – бесстрастно отозвался старьевщик. – Она вознеслась!

– Что?! – ошарашенно воскликнул Ле Гран Фушюз. – Как это вознеслась?! Я таких указаний не давал! С чего вдруг?!

Он немного помолчал, обдумывая услышанное, и снова разразился недовольными возгласами:

– Ты соображаешь, что ты мелешь?! Возносятся только святые, а Клодина у нас, мягко говоря, особой святостью никогда не отличалась!

– Её больше нет, – невозмутимо сообщил старьевщик, а потом добавил: – в Париже!

– А где же она?! – поразился Ле Гран Фушюз.

В ответ старьёвщик вознёс глаза к потолку. Хозяин Потустороннего Парижа проделал тоже самое, но на потолке ничего не нашлось.

– Она выше этого! – подсказал старьёвщик. – Примерно на четверть сухопутного лье!(Старинная французская мера длины, равная примерно 4,5 км – примечание автора)

– Так она действительно над Парижем? – догадался Ле Гран Фушюз, получив в знак согласия элегантный кивок. – Что это за магия?

– Это наука, – с улыбкой сказал старьёвщик. – Живые изобрели воздухоплавание.

– Изобретателя ко мне! – потребовал Ле Гран Фушюз. – Немедленно!

– Стоит ли торопить события? – усомнился старьёвщик. – Скоро один из них появится здесь сам по воле Противоположности Жизни, а не из чьей-то опасной прихоти.

– Хорошо! – немного подумав, согласился Ле Гран Фушюз.

Став Хозяином Потустороннего Парижа, он неоднократно превышал полномочия, рискуя навлечь на себя гнев работодательницы, но жажда власти была в нём сильнее страха перед силой гнева его госпожи. Оставшись наедине с собой, он первое время часто корил себя за проявленную жестокость. Позже она вошла в привычку, и эта опасная привычка неуклонно вела его к пропасти, медленное, но верное движение к которой вряд ли могло остановить одно отступление от привычного хода событий.

– Мы поступим иначе! – прошептал Ле Гран Фушюз и стремительно подошёл к окну, чтобы издать долгий пронзительный свист.

Он вонзился в тишину ночи, словно отравленный стилет, проникая в самые тёмные закоулки Потустороннего Парижа, и долетел, наконец, до тех, кому был адресован. Если бы это случилось днём, то туча призванных закрыла бы солнце, но ночью призрачные вороны были не так видны.

– Найдите Клодину де Нозиф и её спутника! – сказал Ле Гран Фушюз. – Доставьте обоих ко мне!

Когда вороны улетели, громко и страшно шелестя крыльями, Хозяин Потустороннего Парижа, долго смотрел им вслед. Хотя он никогда не испытывал к Клодине никаких нежных чувств, его снедало нечто похожее на жгучую ревность: его собственность предпочла ему – лучшему из лучших, неотразимому ни в одном Стиксе, какого-то кота без родословной и, кажется, очень довольна своим выбором! Когда Клодина флиртовала с Люрором де Куку, Ле Гран Фушюз слегка опасался только их совместного выступления против него, но при этом был твёрдо уверен, что истинных чувств в этой паре нет и не было: первый советник собирался увеличить свою коллекцию трофеев, а глава Пыточного следствия заполняла внутреннюю пустоту, в которой водились страхи и отчаяние. Сейчас всё, кажется, было по-другому! Клодина, похоже, была влюблена, а все влюблённые не поддаются контролю, и это было самым страшным.

– Почему не сработал букет? – тихо спрашивал сам себя Ле Гран Фушюз. – Что могло произойти?!

Он много раз прокручивал в памяти процесс создания этого артефакта слежения, не находя никаких недочётов. Да и Люрор, присутствовавший при этом, заметил бы ошибку. Стоп!

– Люрор! – прошептал Ле Гран Фушюз, когда мрачная догадка поразила его ум, а потом спросил во весь голос. – Где мой первый советник? Надеюсь, он не опустился на дно Сены, построив подводную лодку по чертежам Леонардо да Винчи?

– Нет, он сейчас в доме шевалье де Кадавра, – бесстрастно ответил старьёвщик.

– Пожалуй, мне стоит тоже нанести визит Федерику, – решил Ле Гран Фушюз и велел заложить экипаж.

Выходя из Лувра, он поднял голову и взглянул в чёрные небеса, но призрачных ворон уже не было видно.

***

Опьянённые любовью Базиль и Клодина тоже заметили их не сразу. Зоркий взгляд Базиля случайно отследил какое-то подозрительное движение на горизонте.

– Пташки... – проворчал оборотень, огромным усилием воли заставив себя оторваться от Клодины, чтобы лучше вглядеться вдаль.

У птиц был такой размах крыльев, что даже издали они казались огромными и зловещими.

– Призрачные вороны Хозяина Потустороннего Парижа! – воскликнула Клодина. – Спасайся, Базиль! Я их отвлеку!

– Что значит «спасайся»?! –усмехнулся Мурный Лохмач. – Я от опасностей никогда не бегал, и своих женщин на растерзание каким-то воронам-переросткам не бросал!

– Ты не понимаешь! – перебила его Клодина. – Защититься от них невозможно: это глаза Хозяина, и, если понадобится, то и руки, которые схватят тебя!

– Как мило с его стороны, что он прислал нам только эти части тела! – нахально осклабился Базиль, шаря по мешкам, служившим балластом.

– Что ты задумал?! – испуганно спросила Клодина.