«Муромцы» в бою. Подвиги русских авиаторов

аппарат оставляет желать лучшего. Как выразился про него кто-то из иностранных летчиков, «испорченный

«Сопвич». Лавров и Шаров тоже крутят, но на петли не идут. Лавров поставил пулемет, стреляющий через

винт, с приводом от мотора — свое изобретение. Проба удачная.

У «Сикорского-16» с пулеметом, стреляющим через винт конструкции Лаврова, стоит второй справа

поручик Головин.

Собралась вся эскадра. Улетаем в Зегевольд (ныне Си- гулда [Латвия]. — Прим. А. С. Никольского).

Вылетаем 14 сентября в 2 ч 26 мин дня. Идем на Изборск — Вен- ден — Зегевольд. Внизу красота. Все уже

раскрасилось цветами осени. Садимся через 2 ч 46 мин в Зегевольде. Едем в Венден в штаб армии налаживать

отношения. Приняты великолепно. Начальник разведывательного отделения полковник Перлик — мой

товарищ по полку и бывший ротный командир. Встреча самая теплая. Устраиваемся в домике около

аэродрома. Рядом в Народном доме устроилась команда. Очень удобно. Правда, далеко от леса, и из-за этого

неважная защита палаток от ветра. Но в общем — удовлетворительно.

Все время облачно, как и во время перелета. Разбираемся в позициях противника. Пока нам

определенной задачи не поставлено; рещено, что поищем сами и, что сочтем достойным, будем бомбить.

Митаву решили не трогать. Красивый старинный город, а в случае погрома пострадают только жители.

Войска же останутся в стороне. Определенно решили не бить.

17 сентября в 6 ч 44 мин утра вылетели. Набрали 3000 м, перешли позиции в направлении на Митаву.

У Митавы прошли около мостов. Железнодорожный мост взорван, представляет собою фигуру в виде буквы

V. Проездной мост исправлен, виден настил из свежих белых досок. Я заранее спрятал в хвосте две бомбы по

20 фунтов — для собственного развлечения, не в счет абонемента. Бросаю одну, но в мост попасть нельзя.

Проходим стороной. Можно было бы в караулку. Сбросил, но немного запоздал. Бомба ляпнула в воду около

пристани парома и разорвалась уже под водой. Ничего, что промах. Зато знаю угол сбрасывания.

Вокзал в Митаве пуст и полуразрушен. Идем на Ауц. Внизу облачно, но в прорехи кое-что еще видно.

Ниже нас аппарат. Мы, как Петрушка, выскочили. Павлов наверх, я — в средний люк. Немцы, видимо,

смотрели вниз и нас прозевали. Ударили из пулеметов. У Павлова заел, мой работает исправно. Посыпаю с

опережением. Вижу картину: наблюдатель, сидящий сзади, толкает пилота. Аппарат — камнем вниз и

скрывается в облаках. Что случилось с ним дальше, не знаю. Красивый большой «Альбатрос».Дошли почти

до Ауца, но его уже не видно — сплошное облачное море. Повернули налево. В прорехи вдали виднеется

Бауск. Повернули еще влево на Гросс-Экау, где немцы нажимают. Подходим, приготовили бомбы. Я у дверей

выташил свою. Павлов пыхтит у прицела. Я вижу внизу хутора, и во дворах видны артиллерийские запряжки

и повозки. Решил бросить; целюсь во двор того, что получше и где побольше немцев. Бросил, слежу за

бомбой. Сразу, как всегда, отстала от корабля. Потом выровнялась. Ой, не долетит! Нет, пожалуй, попадет.

Скрылась. Где же разрыв? А вот, наконец-то: разрыва не видно, но из окон дома повалил черный дым. Павлов

начинает бросать. Иду к нему и не вижу, что дальше с хутором.

Посещение французского корреспондента с переводчицей боевой базы в Зегевольде. Слева направо:

офицеры Эскадры, переводчица, штабс-ка- питаны Нижевский, Никольской, корреспондент, штабс-капитан

Панкратьев.

Павлов бросает бомбы. Часть попадает: одна в окопы, одна в поле — тоже тротилка. Жаль, пропала.

Но уж очень красив разрыв. Бедный Пупс не справился, да и вообще цель неважная. Надо бы вернуться, но

решили идти домой. Как оригинально: смотришь вниз, и вот эта часть земли враждебная, а эта — своя, и над

своей как-то уже легче на душе.

Малый газ, и идем прямо домой. Без кругов, чисто садимся на аэродром. Разговоры, кто что видел.

Веселые, идем пить кофе. Пишу донесения: одно телеграфное, другое более полное. Дубликаты в Эскадру.

Это хорошо. Наши зашевелятся: третьего дня прилетели, а сегодня уже боевой полет.

Погода портится, полетов нет. Налаживаем хозяйство. У нас устраивается собрание. Хозяйкой

назначаем милого капитана Кузьминского, командира батареи. Он здесь с четырьмя своими

противоаэропланными орудиями. К нам приезжает из замка семья князей Кропоткиных. Показываем им

«Муромца» и вечером едем с ответным визитом. Как красив вообще Зегевольд! Ведь это так называемая

Ливонская Швейцария. Сейчас же за замком начинается парк и лес, далее, на отдельном пригорке с двумя

оврагами справа и слева и с обрывом к реке Ау, высятся развалины замка и целой крепости. От нового замка

попадаешь к развалинам по узкому перешейку, перекопанному рвом. По легкому мостику входишь в ворота с

двумя башнями по бокам. Развалины поросли деревьями, как и весь крепостной двор. Там разбит парк с

дорожками. Минуешь развалины самого замка, подходишь к остаткам стен, и сразу открывается вид на

долину реки Ау и горы, поросшие лесом. Дальше — опять башня и обрыв к реке. А на той стороне реки тоже