Мусаси

Байкэн оказался в храме после того, как распалась его разбойная компания, а местные власти закрыли кузницу и изгнали его из деревни. Приятель устроил его сторожем при храмовой сокровищнице.

Горы между провинциями Мусаси и Каи кишели разбойниками даже в мирное время, поэтому совет настоятелей храмов Мицуминэ решил, что огонь следует тушить огнем. Байкэн с его разбойничьим прошлым и мастерским владением шестопером пришелся как нельзя кстати. Его мог бы взять на службу даймё, не будь он братом Цудзикадзэ Тэммы, в свое время державшего в страхе уезд Ясугава. Байкэн был уверен, что источник всех его бед — Такэдзо, убивший Тэмму.

Око рассказала Байкэну о своей нелюбви к Мусаси едва ли не в первую минуту знакомства. Тот, нахмурившись, угрюмо произнес: «Дай срок!» На этот раз Око заметила Мусаси совершенно случайно, когда тот проходил мимо ее чайной. Мусаси затерялся в толпе, но Око побежала к храму, надеясь застать его там, и не ошиблась. Она тут же рассказала обо всем Байкэну.

— Тогда другой разговор, — облегченно вздохнул Тодзи.

Байкэн был надежным союзником. Выступая с шестопером, он побил на последних поединках всех противников. Он мог уложить и Мусаси.

— Он придет, как только завершит обход, — сообщила Око.

— Мусаси не дурак, если он что-нибудь пронюхает…

Тодзи поперхнулся, только теперь увидев спящего незнакомца.

— Кто это? — спросил Тодзи жену.

— Гость.

— Выпроводи его!

Девочка-служанка, которой поручили выдворение гостя, растолкала спящего и без лишних слов приказала ему уйти.

— Мы закрываемся, — добавила она.

Посетитель встал, блаженно потянулся, набросил на себя накидку, надел шляпу, взял мешок и, попрощавшись, вышел. Судя по говору и внешности, он был не из здешних мест. «Забавный малый», — подумала Око.

Они с Тодзи еще не закрыли ставни, когда явился Байкэн с собакой.

— Пошли в заднюю комнату, — предложил Тодзи.

Байкэн снял сандалии и молча последовал за хозяином. Задней комнатой называлась пристройка с наскоро побеленными стенами, в которой нельзя было подслушать собеседников. Зажгли лампу.

— Я был на представлении и слышал, как Мусаси говорил мальчишке, что завтра они поднимутся во внутренний храм, — произнес Байкэн.

Око и Тодзи как по команде посмотрели на сёдзи — на фоне ночного неба угадывалась вершина, на которой располагалось святилище. Байкэн прекрасно понимал, на кого он собрался напасть, поэтому собрал подкрепление. Два монаха, сторожившие, как и он, сокровищницу уже отправились с копьями в горы. Еще один человек, бывший ученик школы Ёсиоки, пошел в соседнюю деревню, чтобы привести оттуда десяток бывших разбойников. Порешили, что Тодзи возьмет мушкет, а Байкэн свой шестопер.

— Когда ты только все успел! — воскликнул Тодзи. Байкэн лишь ухмыльнулся в ответ.

Тонкий серп луны висел над долиной, окутанной густым туманом. Тишину нарушал лишь шум реки. Горная вершина и храм, выстроенный на ней, спали. На мосту Косарудзава выросли темные тени.

— Тодзи? — прошептал Байкэн.

— Я здесь.

— Фитиль сухой? Следи, чтобы не намок.

Два монаха с подоткнутыми за пояс рясами, пригнувшись, стояли с копьями наготове. Они выглядели странно в этой компании.

— Сколько нас?

— Тринадцать.

— Хорошо.

Байкэн объяснил план действий. По сигналу люди рассыпались и исчезли в тумане. При въезде на мост стоял указательный камень с надписью: «До святилища шесть километров».

Раздался лай собаки, эхом прокатившийся в горах. На дороге показалась Око с Куро на поводке, вернее Куро тащил за собой женщину. Око, не справившись с псом, не смогла отвести его домой, поэтому пришла с ним к мосту, чтобы Тодзи спрятал его на горе.

Туман пополз вниз по склонам, открывая три величественные вершины Мицуминэ и горы пониже на границе провинций Мусасино и Каи. Забелела дорога, запели птицы.

— Странно! — заговорил Иори.

— Что? — спросил Мусаси.

— Почему светлеет, а я не вижу солнце.

— Мы находимся на западной стороне.

Иори взглянул на бледный серп заходящей луны.

— Иори, в этих горах много твоих друзей.

— Где?

— Вон там, — показал Мусаси на обезьяну в окружении детенышей.

— У них все-таки есть мать.

Внимание Мусаси привлекла примятая трава на обочине дороги, словно затоптанная множеством ног. Дорога спиралью вилась вокруг горы. Скоро путники вышли на восточный склон.

— Солнце! — воскликнул Иори.

— Так и должно быть, — ответил Мусаси.

В море тумана, как острова, возвышались горы Каи и Кодзукэ. Иори замер, прижав руки к бокам. Глядя на поднимающийся золотой шар солнца, он ощутил себя его сыном.

— Это богиня Аматэрасу? — вопросительно посмотрел мальчик на Мусаси.

— Да, сама богиня Солнца.

Прикрыв глаза ладонью, Иори сквозь пальцы смотрел на солнце.

— Моя кровь того же цвета, как и солнце! — воскликнул он.

Мальчик сложил ладони вместе и задумался, склонив голову. «У обезьян есть мать, у меня нет. Зато у меня есть богиня, которой нет у обезьян», — размышлял он. Слезы радости навернулись на глаза, дивная музыка храмовых танцев наполнила душу.