Мусор

– Зачем мне ещё жена и дети? Я тех вернуть хочу! – сердился пьянеющий Артём.

– Вот! Вот! Надо мной смеётесь, потому что все мне завидуете! – ликовал Андрюха, обводя всех собравшихся за столом указательным пальцем, тыча в каждого, желая пристыдить.

– О чём это они? – поинтересовался полушёпотом Саша у Юрца.

– Так про свадьбу Андрюхину. Третью! На новой жене со старыми дырками, – он рассмеялся, очевидно довольный этой не в первый раз сказанной шутке. – Тебя ж вроде приглашали даже. Ты не смог.

– Это я понял, – Саша мотнул головой. – Я про братков.

– А, это! – Юрец небрежно махнул рукой и отвернулся, начав теребить в руках, то расширяя, то сводя, как гармошку, оглушительно шуршащую пачку чипсов, чтобы открыть. – Да ерунда это. Познакомился с какими-то бандосами – кто-то из шестёрок там в друзьях у него. Да они у всех сейчас есть. Они и обещали его к каким-то там делам подтянуть. Вот, теперь думает ходит, всем мозгА засирает второй месяц.

Саша был искренне поражён и даже напуган. Дубонос – всегда свободный, глумившийся над блатной тематикой, – вдруг всерьёз заговорил о такой возможности!

– А я так понял, что они с Андрюхой довольны своей работой…

– Да разве ей можно быть довольным? Понятно, когда до того полгода просто лежал, ничего найти не мог или мешки с цементом по стройкам разгружал – будешь и доволен. Но по-хорошему, козырная дорога у всех одна – воровать. Но не самому, а с бандой за спиной. Только страшно. Не всякий решится. Он точно не решится, – Юрец пристально посмотрел на Артёма, который продолжал что-то раздражённо говорить, и с большим сомнением покачал головой, словно всерьёз был обеспокоен его неподготовленностью и даже немного осуждал за неё.

Тем временем, двоюродные братья подняли настоящий крик. Дубонос, вскочив и колотя по столу пустым стаканом, донышко которого с треском вгибалось внутрь, орал, что один его знакомый за год на Хёндай новый заработал. Андрюха шумел в ответ, что он и «Калине» кредитной рад – спасибо тёще, помогла. Дядь Шура грустно смотрел на стоявшую на столе бутылку и робко пытался влезть в их спор, приговаривая, что богато живут одни грешники. «А если бабёнка деньги выбрала – то и не любила! И на кой такая нужна тебе?». Затем добавил, что настоящий мужчина должен сходить в армию, сделать сына и развестись – и Тёмик, получается, в таком юном возрасте во всём преуспел.

Внезапно отворилась дверь в дальнюю каморку. В проём выпала полосатая, кое-где проеденная ткань, занавешивавшая проход – в ней запуталось чьё-то тело. После недолгой борьбы, из плена высвободилась женщина – на вид старше их, с огненно-рыжими всклокоченными волосами, припухшими красными веками, в грязно-бежевом свитере. Она вышла, недовольная, щурясь после темноты от тусклого света, производимого вкрученной в патрон лампочкой, тяжело оглядывая их лица.

– Вы чё орёте-то? – спросила она низким, прерывающимся голосом, какой бывает после крепкого сна.

– На, попей, – плеснул ей сока в стакан и протянул, не глядя, резко замолчавший и опустившийся на табуретку Дубонос.

Женщина схватила и сделала несколько яростных глотков.

– Покурить дайте.

– У тебя вроде свои были, – ответил Андрюха, демонстративно медленно закуривая сигарету.

– Точно, – ответила она, немного подумав, и вытянула из заднего кармана джинсов пачку «Явы».

Перегнувшись через стол и почти окунув грудь в созданную из банки пепельницу, женщина подкурила прямо от столбика пепла Андрюхиной сигареты. Саша внимательно смотрел на её руки, пока она возвращалась в прежнее положение мимо него. Бледные, обветренные с неестественно розовым маникюром с каймой отросших уже длинноватых ногтей. Она не нашла свободного стула и уже попыталась присесть на колени Юрцу, игриво выпятив худой зад, но тот оттолкнул её с пренебрежительным: «Постоишь! Или не отдохнула там за столько времени?». Женщина вполне покорно согласилась с ним и курила стоя, монотонно покачиваясь из стороны в сторону с очень сонным видом.

– А водка откуда? – спросила она, постепенно приходя в себя и фокусируясь на предметах.

– А вот у нас, новенький. Москвич. Он и привёз, – любезно указал на Сашу Андрюха.

Женщина развернулась к нему всем корпусом и наигранно приветливо улыбнулась. У неё не хватало одного зуба прямо по центру челюсти. Нос был длинный, как клюв, а глаза, вокруг которых растекалась пятнами и каплями чёрная подводка, – красивые, голубые.

– Добро пожаловать к нам, – карикатурно протянула она, легонько присаживаясь, словно барышня в реверансе.

Все хором засмеялись, кроме самого Тюрина, который силился понять, как и с кем она здесь оказалась.

– Ты таким всегда рада, да, Галь? – спросил Андрюха.

– А что ж, – улыбнулась и она.

Юрец встал и вышел из дома – видимо, в туалет.

– Ладно, пошли, – вдруг посерьёзнел Андрей. Поднялся с табуретки, подошёл к ней, грубо обхватил сзади за плечи и потащил обратно в комнатку.

– Дай хоть докурить, – визгливо хохотала Галя.

– Любовь у него, не завидуйте, – громко кричал им вслед Артём.

– Заткнись, – злобно оглянулся на него Андрюха, прежде чем скрыться за полосатой шторой.