Мусор

Девочки мастерски достали из карманов приготовленные перчатки (хотя было явно не так ещё холодно, чтобы их держать при себе), заправили длинные пряди волос внутрь воротников курток. Ну да, он вспомнил, как его одноклассницы так же курили, отрывая с кустарника в овраге за школой раздвоенные веточки и помещали сигареты в них – чтобы на руках не оставался запах. А ещё зажёвывали еловыми лапами. Он опять умилился.

В кармане завибрировал телефон. Это была мама. Брать трубку отчего-то совсем не хотелось, но потом он подумал, как некрасиво её волновать, только приехав, и, прослушав уже большую часть вступления своей песни на звонке, под которую Саша-подруга начала медленно пританцовывать, ответил.

– Ну, и где ты? – ледяной голос матери, окончательно утративший всю нежность.

– Сейчас иду, – сказал Саша, остро ощущая всю нелепость происходящего.

– Да ты уж больше часа идёшь! Сколько можно ждать? – мама переходила на звонкий крик.

Саша поморщился:

– Решил по городу пройтись. Сейчас буду.

– Все вы будете! Этой поганке опять дозвониться не могу, телефон занят всё время!

Саша посмотрел на сестру, напряжённо вглядывавшуюся в трещащий от крика в его динамике телефон, сжав в пальцах лишь наполовину выкуренную сигарету.

– Я её встретил. Сейчас вместе придём.

– А-а, – вдруг резко потишала мама. – Ну ладно.

И не смогла сдержаться от последнего указания:

– Давайте быстрее, ей в школу завтра!

Саша спрятал телефон, стараясь сохранять невозмутимый вид. Девочки тоже, только что слушающие разговор, развернулись друг к другу. Наверное, они чувствовали себя неловко под его взглядом и старались курить быстрее. Наспех втягивали какие-то ужасно вонючие тонкие ароматизированные сигареты.

Он смог рассмотреть их: на свежем воздухе всё виделось чётче и проще. Ангелина была в маму, очень невысокой и, хотя пока не толстой, но широкой. Волосы её были выкрашены в блондинку с ярко-жёлтым, неестественным отливом. Саша была русоволосой – даже если и крашенной, то очень умело. На Ангелине был более яркий макияж: глаза подведены чёрным, на губах катышками собралось что-то блестящее, розовое. Саша, кажется, не накрасилась совсем. Одеты они были похоже, но на сестре всё было какое-то карикатурно модное. Широкие джинсы слишком тонкие и висели, как обычные спортивные штаны, только подвёрнутые высоко на щиколотках. На тяжёлых белых кроссовках выбиты какие-то странные надписи. По длинной куртке цвета хаки шли неуместные чёрные лампасы, тоже в надписях из несуществующих слов латиницей. Саша была одета так же, но всё явно дороже и тщательнее отобрано: и чёрные джинсы, и тяжёлые солдатские ботинки, и тёмно-зелёная парка. Он бы вообще не сказал, что это школьница, ещё и живущая в маленьком провинциальном городке. Сестра смотрелась значительно смешнее, при этом как будто нарочито пыталась казаться развязнее и увереннее, тогда как смелость второй была очень искренней. Попрощавшись поцелуем, подруги разошлись в разные стороны. «Пока», – с приятной улыбкой бросила Саша и ему, для верности ещё помахав рукой.

Брат с сестрой спускались в свою тёмную низину. Фонари – те, что не были испорчены, – ещё горели, но вот-вот должны были погаснуть. Изредка попадались одиноко бредущие люди. Сухой асфальт всё так же ярко блестел в лучах искусственного света, как будто вымытый. Ветерок разгонял собранные кучки опавших листьев, и они, с лёгким шуршанием, некоторое время стелились вслед за поздними прохожими. Шли в молчании, и в пустой улице громко слышался их топот и дыхание.

– А как поживают Домбровские? – вдруг нашёл повод для разговора Саша, и изо рта его вырвался густой, тёплый пар. – Ну, помнишь, были какие-то друзья, жили в конце улицы? У них был мальчик, который родился с тобой в один день. И вы всё ходили друг к другу в гости.

Ангелина шла, как будто не слышала вопрос. Но через некоторое время сказала.

– Я не помню, но фотку видела. Переехали, кажется. Примерно тогда же, когда и ты.

Они немного помолчали.

– А я общалась с твоим одноклассником. Лёшей Гришиным. Он с женой развёлся.

– С Маринкой? – с удивлением спросил Саша. – Она же тоже наша одноклассница!

– Ну да. Что-то не заладилось. Другого нашла, говорил.

– У них же и дети были…

– Двое, – со знанием дела басом ответила сестра.

– Да уж. Кого нет в соцсетях, тот как будто просто не живой.

– Он есть. У меня в друзьях «в контакте».

– Ко мне не добавлялся. А сам я никого не ищу как-то. Да и вообще в контакте не сижу, в основном фейсбуком пользуюсь

– А я там ничего не понимаю, – оживлённо заговорила сестра, вдруг повернув к нему лицо и посмотрев прямо в глаза – И моих друзей никого там нет.

– Да как-то я, знаешь, в принципе не особенно одноклассников своих ищу. В основном у меня везде институтские и рабочие…

– Понимаю. Я своих одноклассников просто ненавижу, – с тяжёлой, живой злостью протянула она, смакуя каждое слово. – От всех бы отписалась. Кроме Сашки.

– А я, кстати, завтра собираюсь в школу. И насчёт тебя поговорю, как ты просила.

Ангелина продолжала идти, молча глядя вперёд, как будто не услышала.