Муссолини и его время

Несмотря на всеобщее возмущение, Муссолини не стал наказывать своего неудачливого адмирала. Слишком много таких увольнений было в предыдущие месяцы – диктатор не решился на еще одну громкую отставку. Но сохранив за Иакино его пост, дуче не в состоянии был вернуть почти две с половиной тысячи итальянских моряков, погибших из-за прискорбных ошибок военного и политического руководства Италии.

Тем не менее у итальянских ВМС были и свои козыри. В тот же день, когда Каннингем настиг крейсера Иакино, катера-торпеды, экспериментальное оружие итальянского флота, внезапной атакой сумели повредить английский крейсер, стоящий в критском порту Суда. Это было несомненным успехом, но из-за того, что участвовавшие в операции итальянские моряки не сумели избежать вражеского плена, англичане узнали о «секретном оружии» Муссолини и усилили охрану своих военно-морских баз.

Месяц спустя итальянцы атаковали Мальту. На этот раз помимо специальных катеров в операции участвовали управляемые торпеды и подразделение подводных диверсантов. В случае успеха главный мальтийский порт Ла-Валетта оказался бы надолго выведен из строя. Не менее важным было поднять безнадежно упавший дух нации. Командовавший операцией майор Тезео Тезеи, один из основателей экспериментальной флотилии торпедных катеров, убежденно обосновывал моральную необходимость атаковать хорошо защищенный вражеский порт:

«Нужно, чтобы весь мир узнал, что есть итальянцы, которые с величайшей отвагой бросаются на Мальту; потопим ли мы какие-нибудь корабли или нет, не имеет большого значения; важно то, чтобы мы сами были полны решимости взлететь на воздух вместе с торпедой на глазах у противника. Этим мы покажем нашим детям и будущим поколениям, какие жертвы приносятся во имя настоящего идеала и каким путем достигается успех».

Эта решимость стоила ему жизни. На этот раз противник был настороже, и операция полностью провалилась, не принеся ничего, кроме тяжелых потерь. Итальянские моряки возлагали всю вину на собственную авиацию – слишком рано начавшаяся атака не отвлекла врага, а, напротив, лишь усилила его бдительность. В действительности же главной причиной неудачи стало техническое превосходство противника – благодаря своим радиолокаторам британцы смогли заблаговременно обнаружить и потопить итальянские катера. Слишком сложный план операции оказался невыполнимым для итальянских вооруженных сил, да и «секретное оружие» еще переживало ряд «детских болезней». Остается лишь предполагать, с какой эффективностью могли бы действовать итальянские ВМС, окажись дуче и его адмиралы способными в свое время разглядеть потенциал катеров-торпед и другого экспериментального вооружения.

Муссолини постарался извлечь максимум из действий своих торпедных катеров: если сражение при Матапане скромно назвали успехом итальянцев, а налет на Таранто фашистская пропаганда и вовсе проигнорировала, то повреждение английского крейсера на Крите и удар по Ла-Валетте стали предметом самого безудержного прославления в прессе и на радио. Можно было подумать, что морская война на Средиземноморье уже выиграна, однако после недавнего сокрушительного поражения дуче запретил своим линкорам и крейсерам удаляться от побережья больше чем на 150 километров. Муссолини объяснял свое решение стремительно уменьшавшимися запасами топлива, но его подлинные мотивы были очевидными для всех: диктатор опасался новых потерь. В апреле Королевский флот обстрелял столицу Ливии, продемонстрировав всем сомневающимся, что Британия все еще правит морями.

Однако с весны 1941 года военная ситуация в Средиземноморье начала меняться. Разместившиеся на Сицилии эскадрильи фельдмаршала люфтваффе Альберта Кессельринга лишили британскую авиацию господства в небе и в значительной степени сковали операции Королевского флота. Немецкая армия разгромила югославов и греков, парашютисты Гитлера добились впечатляющего успеха, захватив Крит в великолепной, хотя и кровопролитной атаке с воздуха, а в Триполи высадился «Немецкий Африканский корпус» Роммеля.

На Муссолини, которому Роммель представился в Риме, немецкий генерал произвел хорошее впечатление, но некоторых итальянских военных оскорбило то, что Гитлер отправил им на помощь человека, получившего высшую награду кайзеровского рейха за участие в сражении при Капоретто, как известно, ставшего величайшим поражением Италии в Первой мировой войне. Роммель в свою очередь поражался порядкам, царившим в итальянской армии. Он считал ее командиров сборищем тщеславных и некомпетентных болтунов, не желающих разделять со своими солдатами тяготы войны. Отношения со своими итальянскими коллегами у немецкого генерала сразу не заладились, но, пока дела войск Оси шли в гору, разногласия заглушались победными фанфарами.