Муссолини и его время

Виктор Эммануил не слишком доверял своему генералу, а тот в свою очередь не особенно скрывал своего скептического отношения к политическому будущему короля. Вслед за отставкой дуче Амброзио желал увидеть и отречение монарха – по его мнению, слишком скомпрометировавший себя связями с фашистским режимом Виктор Эммануил должен был уступить трон своему наследнику – принцу Умберто. Поэтому неудивительно, что свои надежды король возлагал на другого на другого представителя военной касты – маршала Бадольо, настроенного теперь крайне антифашистски.

Отправленный в отставку с поста начальника генерального штаба после серии итальянских поражений в войне с Грецией, маршал охотно принял участие в заговоре – он не любил немцев и не мог простить Муссолини позора своего увольнения. Честолюбивый военный брался разрешить все проблемы – и спасти королевский трон, и покончить с фашистским режимом, и, если придется, вести войну с Германией. С весны 1943 года контакты между военными и двором становились все более оживленными, постепенно втягивая короля в подготовку военного переворота. Итальянские генералы не сомневались в успехе, и постепенно разговоры об отставке дуче в армейской среде начали вести без малейших опасений.

Режим должен пасть. Так думали и военные, опасавшиеся полного разгрома и рассчитывавшие предательством сохранить положение Италии как великой державы; и представители политической элиты, которые понимали, чего будет стоить Италии продолжение войны на стороне Третьего рейха; и крупные промышленники и аграрии, не желавшие наблюдать, как бомбы союзников уничтожают плоды их трудов.

В свою очередь королевский двор считал возможным спасти монархию лишь в том случае, если Виктор Эммануил «возглавит» антифашистское движение. Контакты с западными союзниками, которые осуществлялись через Ватикан с самого начала войны, обещали лояльность англичан и американцев к будущему итальянской монархии. При этом самым удивительным образом заговорщики не оценили недвусмысленное требование полной капитуляции, выдвинутое западными лидерами в Касабланке, – эта и другие декларации союзников делали иллюзорными все надежды итальянцев оставить за собой хотя бы часть прежних колоний. В любом случае очевидный упадок немецкой мощи подталкивал военных заговорщиков к действиям. Медлить было уже нельзя, полагали они: Италию все равно оккупируют – если не союзники, то немцы.

Другую группу противников дуче возглавил Дино Гранди, граф Мордано, поставивший перед собой те же цели, что и военные, но намеревающийся добиться их выполнения иным путем. Граф потерял должность министра юстиции во время кадровой перестановки в начале года, но свое место в Большом совете сохранил, а также продолжил занимать почетный, но декоративный пост президента Палаты фасций и корпораций. Несомненно, Муссолини совершил большую ошибку, позволив Гранди остаться на политическом Олимпе.

Графа поддерживали высокопоставленные фашисты и те правительственные чиновники, которые считали себя ответственными в первую очередь перед Италией, а не перед режимом. Эта группа была немногочисленной, но представляла собой немалую опасность ввиду высокого положения, занимаемого ее участниками. План Гранди был очень прост – он собирался спровоцировать партийный кризис, подняв против дуче созданные фашистами органы власти, в первую очередь Большой совет и, возможно, Палату фасций и корпораций. Долгое время обе эти структуры не обладали действительной властью, но теперь Гранди надеялся воспользоваться ими в качестве трибуны для открытой атаки на Муссолини и режим. Несмотря на то, что двадцатью годами ранее Гранди стал одним из первых фашистских депутатов итальянского парламента и участвовал в организации «похода на Рим», теперь он не видел будущего для «Национальной фашистской партии». Она должна была покинуть политическую сцену вместе с Муссолини. Кроме того, граф Мордано был убежден в необходимости объявить немцам войну сразу после смещения дуче – только в этом случае страна получит возможность избежать жестокого требования безоговорочной капитуляции, выдвинутого в Касабланке.

Третью группу противников дуче представляли партийные руководители из числа наиболее радикально и германофильски настроенных фашистов. Возглавляемые новым генеральным секретарем Скорца и убежденным германофилом Фариначчи, они готовы были согласиться с тем, чтобы Муссолини продолжал оставаться во главе партии и правительства, но уже чисто номинально, не мешая «тотальным усилиям нации». Скорца надеялся передать управление страной партии и покончить с остатками сохранявшегося с 1922 года политического дуализма. После того как монархия будет лишена политического значения или даже вовсе упразднена, фашистские функционеры должны будут взять в свои руки контроль и над чиновничьей бюрократией, и над экономикой, и над ведением войны. Фариначчи, обоснованно не веривший в лояльность военной элиты, требовал, чтобы руководство вооруженными силами страны возглавили немецкие генералы.