Муссолини и его время

Наконец утром 11 января осужденные были доставлены на полигон в окрестностях города. Связав им руки, их усадили на стулья, спиной к расстрельной команде. Тридцать итальянских солдат сделали несколько залпов – но так не смогли убить большую часть приговоренных и командовавший расстрелом майор полиции добивал уцелевших из автомата. Накануне и во время казни бывшие соратники Муссолини вели себя достойно, мужественно встретив смерть.

«Правосудие свершилось», – бесстрастно произнес дуче на заседании кабинета министров. Он уже знал, что приговор был приведен в исполнение несколькими часами ранее. Почему Муссолини не попытался спасти хотя бы нескольких осужденных, не говоря уже о том, чтобы сохранить жизнь собственному зятю? Дуче был обезоружен радикалами в собственной партии – как двумя десятилетиями ранее чернорубашечники отказались выполнить его приказ, остановив уличное насилие в отношении левых партий, так и сейчас никто не собирался щадить «предателей». Фашисты должны быть готовы пожертвовать всем – так всегда говорил сам Муссолини, и теперь ему пришлось на деле подтвердить свои собственные лозунги.

Нет, он не желал смерти ни де Боно, ни одряхлевшему Маринелли, ни даже Чиано, которого дуче хоть и не простил, но убивать не собирался. Муссолини не отказался спасти мужа своей дочери – он попросту не смог этого сделать. Дуче не хотел отдавать приказ, который все равно не стали бы выполнять, и вместо этого ему пришлось демонстрировать суровость безжалостного диктатора. Однако все это было не более чем маской, за которой Муссолини скрывал свое потрясение. И хотя конечный итог процесса по делу «изменников» представлялся вполне очевидным уже в ноябре 1943 года, дуче пришлось собрать все душевные силы, чтобы встретить финальные события этой драмы.

Несколькими месяцами спустя он попытался объясниться с дочерью, отправив ей через католического священника письмо, но оставшаяся в Швейцарии «вдова изменника Чиано» не приняла этих завуалированных извинений. Злопамятная, как и сам Муссолини, она не простила и только через десять лет после окончания войны сумела найти в себе силы, посетить могилу отца и примириться с ним.

Расстрел в Вероне стал лишь частью трагических событий, происходивших в то время на территории Социальной республики. Наряду с гражданской войной и боевыми действиями между западными союзниками и немцами начала осуществляться и нацистская программа «окончательного решения еврейского вопроса».

…

До 1943 года участие Италии во Второй мировой войне никак не сказывалось на положении ее граждан-евреев, а постепенное расширение итальянской оккупационной зоны даже сыграло свою положительную роль, защитив на несколько лет от преследований нацистов значительную часть балканских и французских евреев.

Между тем немцы, планомерно осуществлявшие в отношении евреев политику геноцида, с весны 1942 года непрестанно жаловались на проявляемое итальянскими властями «непонимание» важности скорейшего «очищения Европы». В то время как такие союзники Германии, как режим маршала Антонеску в Румынии или хорватские усташи, оказывали «необходимое содействие» и сами активно участвовали в массовом уничтожении людей, военные и чиновники фашистского режима не проявляли в этом отношении ни малейшего энтузиазма. Пожалуй, это стало одной из немногих светлых страниц итальянского участия во Второй мировой войне.

А что же дуче? Несмотря на то, что в прошлом Муссолини не относился к убежденным антисемитам, а зачастую и насмешливо высказывался насчет последних, союз с нацистами и военные неудачи Италии ожесточили его. Он не только позволял себе все более жестокие высказывания о «мировом еврействе», но и без каких-либо принципиальных возражений шел навстречу любым пожеланиям Берлина в этом вопросе. Летом 1942 года Муссолини не возражал против передачи немцами бежавших из Хорватии евреев, нашедших временное прибежище в итальянской оккупационной зоне, а в октябре того же года, принимая в Риме рейсхфюрера СС, с невозмутимым лицом слушал Гиммлера, сообщившего, что хорватских евреев отправят в трудовые лагеря на территории польского генерал-губернаторства.

При этом Муссолини прекрасно знал, что высокопоставленный нацистский гость лжет. За несколько месяцев до приезда рейхсфюрера сотрудник немецкого посольства тайно проинформировал своих итальянских коллег о разворачивающейся на Востоке бойне, и об этом сразу же было доложено дуче. В конце концов только настоятельные просьбы Ватикана отложили передачу несчастных людей, бежавших в Италию от хорватских усташей – Муссолини ограничился распоряжением собрать их в импровизированном концентрационном лагере, условия которого ничем не напоминали нацистские «фабрики смерти» в Восточной Европе.