Муссон

Абубакер не спеша примерился к лодыжке старого воина, прищурив глаза.

– С одного удара! – крикнул ему Зейн аль-Дин. – Или я тебя оштрафую, братец!

Абубакер замахнулся, чуть помедлил – и резко опустил ятаган. Сталь свистнула в воздухе, рассекла плоть и кости и ударилась о деревянную колоду.

Зейн аль-Дин захлопал в ладоши.

– Отличный удар! Можешь его повторить.

Абубакер вытер клинок куском шелка, поданного рабом, и примерился ко второй ноге. Удар – и сталь снова впилась в колоду, отрубив ступню.

Зейн аль-Дин захохотал.

Солдаты отнесли бин Набулу к краю утеса, оставляя ручей крови на розовом полированном граните. Зейн аль-Дин вскочил с подушек и захромал к низкому парапету, уберегавшему его от падения. Наклонившись над стенкой, он посмотрел вниз:

– Мои маленькие рыбки тебя ждут, бин Набула. Отправляйся с богом!

Солдаты перебросили генерала через парапет, и он полетел вниз, так и не издав ни звука.

Многие кричали, когда падали в воду, и Зейн аль-Дин наслаждался этим. Но бин Набула ударился о поверхность воды и ушел на глубину молча. Потом взбудораженная вода успокоилась, и стало видно, что тело поднимается к поверхности. Генерал всплыл, стараясь держать голову над водой, покрасневшей вокруг него.

Зейн аль-Дин показал вниз дрожащим от возбуждения пальцем и завизжал:

– Вы только посмотрите на моих милых рыбок!

Темные тени стремительно двигались, спеша окружить все еще боровшегося за жизнь старика.

– Да-да, мои маленькие, поспешите! Вперед!

Акулы бросились на жертву – и бин Набулу утащили под воду. Но прозрачная вода позволяла Зейну аль-Дину видеть, как пируют зубастые твари.

Когда развлечение закончилось и смотреть больше было не на что, он вернулся на свои подушки под шелковым тентом и велел принести прохладного шербета. Потом кивком подозвал брата:

– Отличная работа, Абубакер, но куда приятнее, когда они кричат. Уверен, этот старик молчал только для того, чтобы испортить мне удовольствие.

– Бин Набула всегда был упрямым старым козлом, – согласился Абубакер. – Но в том списке, что ты мне дал, повелитель, было шестьсот двенадцать имен. Печально, повелитель, однако бин Набула был под номером шестьсот. Мы почти покончили со списком.

– Нет-нет, дорогой братец, мы еще далеко от конца! Мы еще не разобрались с одним из наших главных врагов!

– Назови мне имя этого шакала! – Абубакер оскалил кривые зубы. – Скажи, где его найти, и я позабочусь о том, чтобы поставить его перед тобой.

– Но, братец, ты прекрасно его знаешь! У тебя тоже к нему счет.

Зейн аль-Дин наклонился вперед, и его живот улегся на колени, натянув одежду. Он нежно погладил деформированную лодыжку.

– Даже после стольких лет моя нога болит, когда надвигается гроза.

Темные глаза Абубакера понимающе вспыхнули, а Зейн аль-Дин тихо продолжил:

– Мне совсем не понравилось, когда меня тащили на веревке к воротам Маската.

– Аль-Салил, – кивнул Абубакер. – Рыжий зеленоглазый дьявол. Я знаю, где его найти. Наш святой отец, да благословит Аллах его память, послал его в Африку, чтобы заново открыть торговые пути для наших караванов.

– Бери столько кораблей и людей, сколько тебе нужно, Абубакер. Отправляйся в Африку. Найди его и притащи ко мне, раненого или раздробленного, если пожелаешь, но не мертвого. Ты меня понял?

– Какого угодно, но не мертвого. Я прекрасно тебя понял, повелитель.

* * *

Она глубоко вздохнула от холода и закинула руки над головой. Дориан лежал на белом песке и смотрел на нее.

Хотя они всего несколько минут назад занимались любовью, ему не надоедало смотреть на ее нежное светлое тело. Ясмини расцвела с тех пор, как покинула удушающие стены гарема. Теперь она с любопытством и волнением смотрела на все чудеса вокруг, а когда они оставались наедине, ее озорство и чувство юмора зачаровывали Дориана.

Стоя по пояс в озере, Ясмини набрала полную пригоршню чистой воды и поднесла ее к губам. Когда она пила, несколько капель проскользнули между ее пальцами и упали на грудь.

Поймав солнечный луч, они сверкнули на гладкой коже, как бриллианты.

Ясмини повернулась и помахала Дориану. Потом, взвизгнув, погрузилась в холодную воду, и на виду осталась только голова. Волосы, пронизанные серебряными прядями, расплылись вокруг ее прекрасного, как лотос, лица темным облаком.

– Наберись храбрости, хозяин! – позвала она. – Иди сюда!

Но Дориан лениво махнул рукой в знак отказа. Было так приятно отдохнуть после долгих месяцев перехода от побережья.

– Неужели великий шейх, могучий воин и победитель Маската боится холодной воды? – поддразнивала его Ясмини.

Он улыбался и качал головой:

– Я не боюсь воды, но ты высосала из меня все силы, бессовестная.

– Я того и хотела!

Ее серебристый смех разнесся над озером. Вдруг она поднялась и плеснула на Дориана холодной водой.

– Ах ты, зловредная женщина! – Он вскочил. – Ты и мое терпение истощила!

Он бросился в озеро, подняв фонтаны брызг, и, хотя Ясмини попыталась ускользнуть от него, он поймал ее и нырнул вместе с ней. Оба тут же вынырнули, прижимаясь друг к другу и хохоча.

Через некоторое время лицо Ясмини стало серьезным.