Мусульманская дипломатия в России. История и современность

«26 августа 1914 года собрались в Петроградской соборной мечети на моление, после которого решили послать турецкому правительству протест против враждебных выступлений Турции в отношении России. Как только появились слухи о том, что Турция готовится нарушить нейтралитет, из таких мусульманских центров, как Казань, Уфа, Оренбург, Троицк и других, петроградскому ахуну М.-С.Баязитову и другим известным представителям петроградских мусульман стали поступать телеграммы, в которых мусульмане протестовали против посягательства Турции на целостность России. 10 сентября 1914 г. оренбургская татарская газета “Вакыт” (“Время”) писала в связи с этим протестом: “Мы живем в России, мы — российские люди, подданные России”. При этом подчеркивалось: “Мы, мусульмане, являемся братьями туркам и по религии, и по крови, а по тому естественно наше желание, чтобы они жили мирно и благополучно и пребывали в мире со своими соседями, а особенно с Россией, нашим отечеством. Не подлежит, конечно, сомнению, и наше желание, чтобы они, турки, не бросались в разные авантюры и не находились в действии, вредном нашей России, а шли бы в смысле прогресса и цивилизации вслед за Европейцами. Однако возможно, что все это — только пожелания, таящиеся в наших сердцах”. Представители петербургских, нижегородских, казанских, уфимских и других российских мусульман подписали адресуемый Турции протест, инициаторами которого выступили муллы столицы, Казани и Уфы. Эта их позиция оказала серьезное влияние на тюрков — солдат российской армии», — отмечает историк Салават Исхаков¹²⁸.

11 ноября 1914 г. стамбульский шейх-уль-ислам Хейри Эффенди объявил джихад странам Антанты, которые «враждебны к исламскому халифату и прилагают все усилия к тому, чтобы погасить высокий свет ислама», призвав проживающих в них мусульман присоединиться к священной войне¹²⁴. Однако этот призыв ожидаемого эффекта не возымел. «Таким образом, в данное время ходом исторических событий создались условия, по-видимому, не благоприятствующие... для проповеди среди наших мусульман идеи о духовном и национальном единстве мусульман всего мира и о значении, какое должна иметь для них единоверная им Турция и ее халиф в качестве духовного главы всего мусульманства», — отмечал русский историк А.Кручинский¹⁴⁰.

Действительно, через месяц после этого демарша Мухаммедъяр Султанов осудил объявленный джихад, заявив, что Османская империя под влиянием Германии сделала необдуманный шаг. Султанов подчеркивал, что «в этом нашем отечестве мы живем, пользуясь земными благами и спокойствием; целость нашего Отечества, а равно и его мощь, есть источник нашего благополучия и нашего спокойствия <...> Нам, российским мусульманам, нужно, конечно, беречь свое Отечество от врага».

Солидарную с уфимским муфтием позицию занял и глава Таврического муфтията Аджи-Адиль Мурза Карашайский, заявивший, что «дерзнула напасть на наше дорогое отечество — Россию, являющуюся священной родиной для всех населяющих ее народов, в том числе и для мусульман. Поэтому-то мы, мусульмане, вместе со всеми нашими соотечественниками обязаны стараться всеми силами изгнать врагов нашей родины и, исполняя священный свой долг, избавить ее от бед». В Туркестане местный теолог мулла М Бехбуди в своем журнале «Ойна» («Зеркало») в начале 1915 г. писал, что участие России в союзе стран, противостоящих другим христианским государствам, к которым присоединилась Турция, нет ничего оскорбляющего и унижающего ислам. «Поэтому нашему туркестанскому туземному населению нужно быть спокойным, сдержанным и вполне лояльным» по отношению к царю и стране, «иначе <...> мы обречем себя на неминуемую гибель»¹³².

В свою очередь, губернский кадий Баку на многотысячном митинге мусульман, собранном 21 октября 1914 г., произнес поистине исторические слова, могущие стать девизом всего постекатерининского периода жизни исламского сообщества России: «Наша преданность России диктуется не только принципом подданства, но и голосом совести и велениями Корана»^т. В следующем году суннитский муфтий и шиитский шейх-уль-ислам опубликовали специальные воззвания с призывом передать фитр-садаку (пожертвования в дни праздника Ид аль-Фитр) на военные нужды¹³⁴.

Несмотря на мощную революционную пропаганду, равно как и пропаганду турецко-германских эмиссаров, выступавшими с революционерами единым фронтом, мусульмане Российской Империи в подавляющем большинстве своем остались верны присяге. «Мусульманская» политика четырех поколений чиновников Российской Империи принесла плоды. Правда, воспользоваться ими в полной мере не удалось — началась революция.

Противодействие негативному зарубежному влиянию на российский ислам