Мусульманская дипломатия в России. История и современность

Передаче Корана Османа предшествовали тайные переговоры А.Цаликова с И.В.Сталиным, в ходе которых и были достигнуты соответствующие договоренности. Для усиления эффекта их было решено сохранить в тайне. Сталин также предложил Цаликову принять участие в создание комиссариата по мусульманским делам, куда обещал инкорпорировать представителей всех крупных мусульманских народов. В свою очередь, Совету* народных комиссаров от Икомуса требовалась полная лояльность Высшего мусульманского совета, которая и была с оговорками обещана его председателем⁵⁴.

По мнению видного татарского историкаР.М.Мухаметшина, в этот период мусульманское духовенство разделилось на «красное», т. е. настроенное прореволюционно, и «черное» — контрреволюционное. Представители первого крыла надеялись избежать бесперспективной конфронтации с новой властью и сохранить свои позиции в обществе, однако успехов на этой стезе они достигли весьма скромных⁵⁵.

Новая власть не стеснялась «стравливать» мусульман с православными, на которых они возлагали вину за притеснения мусульман. В марте 1918 г. большевики даже установили полумесяц на башню Сююмбике в Казанском кремле, с которой незадолго до этого по распоряжению Казанского мусульманского военного комитета был снят крест, а месяцем ранее передали мусульманам комплекс зданий при мечети «Караван-сарай» в Оренбурге*. Параллельно разжигалась и межнациональная вражда — татар с башкирами, чеченцев с казаками, осетинов с ингушами. 31 марта 1918 г. подстрекаемые и поддерживаемые большевиками дашнаки устроили массовый антимусульманский погром, убив до десяти тысяч азербайджанцев, что окончательно испортило и без того непростые отношения между армянами и азербайджанцами”.

Политика типа «разделяй и властвуй» давала плоды, эффективно препятствуя объединению антибольшевистских сил⁵⁸. При этом, как откровенно писал секретарь ЦК компартии Узбекистана Акмаль Акрам, «меры, принятые советским государством по отношению к исламу и его организациям, были не уступкой, а тактикой партии»"’⁹.

«В этот период был широко распространен тезис о совместимости шариата и коммунизма, следствием чего стал лозунг некоторой части мусульманского духовенства «За Советскую власть, за шариат». Идею о допустимости мусульманского законодательства в мусульманских регионах поддерживали С.М.Киров, нарком по делам национальностей И.В.Сталин. Огромный подъем так называемого движения «красных шариатистов» в 1921-1922 гг. охватил Кавказ, Среднюю Азию и внутреннюю Россию (в частности, и Татарстан). В связи с этим в особом Постановлении ЦК РКП (б) «О Туркестанско-Бухарских делах» (май 1922 г.) предусматривался возврат вакуфных земель и восстановление казийских и бийских судов. Показательно, что в конституциях Бухарской и Хорезмской республик не упоминалось об отделении церкви от государства вообще», — отмечает татарский историк И.Р.Минуллин⁶⁰. В свою очередь, другой татарский исследователь исламского фактора в революционный период Р.Г.Хайрутдинов указывал, что большевики признавали мусульман в качестве союзников в борьбе с «империалистической буржуазией», вследствие чего были готовы делать временные уступки в чисто тактических целях. В частности, это касалось избирательного воплощения на практике декрета об отделении церкви от государства, который первоначально задевал мусульман куда меньше, чем православных^ь|.

Непосредственно за «мусульманский вопрос» у большевиков отвечали опытные товарищи Мулланур Вахитов и Мирсаит Султан-Галиев, имевшие солидный стаж революционной деятельности. 19 января 1918 г.[8] при Наркомнаце был учрежден Центральный комиссариат по делам мусульман внутренней России и Сибири (Муском), председателем которого стал М.Вахитов. Мирсаит Султан-Галиев получил в Мускоме должность представителя РКП(б) и задание присматривать за работой столь деликатного комитета⁶². Предполагалось, что Муском со временем подменит все созданные при Временном правительстве мусульманские управленческие структуры, которые для ускорения процесса предполагалось развалить изнутри.

«Если до большевистского переворота многочисленные национальные структуры и организации мусульман внутренней России и Сибири действовали более или менее согласованно, в едином русле, то затем картина резко изменилась. Большевикам и их малочисленным сторонникам среди татар удалось привнести раскол в национальное движение. М.Вахитов, К.Якубов, М.Султан-Галиев и другие немало сделали, чтобы саботировать деятельность таких структур, как Милли Шуро, Милли Меджлис, Милли Идара, Харби Шуро. Они вели большевистскую агитацию, чтобы «разложить» национальные войска», — отмечает Р.З.Закиров⁶³.