Мусульманская Испания

Становление маликитства, таким образом, можно рассматривать как основную духовную деятельность в сфере религии в ал-Андалусе при Омейядах. Перед законоведением здесь стояли скорее практические, чем теоретические цели, местные правоведы были тесно связаны с маликитами Кайруана и других частей Северной Африки. Но тот факт, что Испания и Северная Африка отдали предпочтение маликитскому толку, нельзя назвать чистой случайностью. В Ираке, где развились халифитский и шафиитский толки, многие мусульмане были исконным местным населением и до того, как принять ислам, испытывали влияние эллинистической культуры. В Северной Африке и на Пиренейском полуострове носителями доминирующей духовной культуры были арабы — у берберов было мало своего, а иберийцы по все еще не выясненным причинам предпочитали арабскую культуру латинской культуре «исидоровского пробуждения». В соответствии с чисто арабским подходом к этому региону, к которому не примешивалась умозрительная заинтересованность в эллинизме, представлялось вполне естественным, что простой, истинно арабский маликитский толк подошел здесь более всего, что из маликитства наиболее предпочтительной была сочтена чисто практическая форма его, разработанная в Кайруане. Возможно также, что в этих периферийных районах (невольно напрашивается сравнение с формой, которую приняла британская культура в Канаде или, скажем, в Австралии) существовала тяга к опоре на ортодоксию, хотя трудно сказать, что считать в данном случае ортодоксией. Но какое бы значение ни вкладывать в нее, представляется, что определяющим было стремление к чему-то простому и практичному.

Обычно считают, что прочие официальные правовые толки не получили никакого распространения в Испании, но это не совсем так. Возможно, они не были легализованы и не представлены в судах, но, с другой стороны, Ибн Хазм (ум. в 1064 г.), оказывается, получил шафиитское образование в ал-Андалусе. Наиболее известным из тех, кому приписывались шафиитские взгляды, был Баки ибн Махлад (ум. в 889 г.). Как и большинство ведущих ученых ал-Андалуса того времени, он обучался в центральных мусульманских землях, но в отличие от других заинтересовался умозрительным аспектом правоведения и выведением из хадисов частных определений. Вернувшись, он то ли из-за своих общих взглядов, то ли из-за изучения хадисов вызвал враждебность маликитов, но ему удалось продолжить свою деятельность в Кордове под покровительством эмира Мухаммада I (852—886). Несомненно, что изучение хадисов, несмотря на хмурые взгляды строгих маликитов, пустило корни в Испании.

Почти столетием позже один из видных представителей правящих кругов ал-Андалуса прослыл захиритом — сторонником толка, к которому позднее принадлежал Ибн Хазм (сам толк впоследствии исчез). Это был ал-Мунзир ибн Сайд ал-Баллути, главный судья Кордовы с 950 до 965 г., когда он скончался в возрасте 82 лет. В случаях с ал-Мунзиром и ал-Баки идеи, противоречащие маликитским, должны были рассматриваться как частные мнения по второстепенным вопросам, и их воззрения не могли широко пропагандироваться. Следует отметить поддержку, которую они получали у правителей, — это, как и другие факты, свидетельствует, что стоявшие у власти еще не готовы были принять монополию маликитов.

В ал-Андалусе можно обнаружить незначительные следы и других течений мысли, существовавших в центральных землях. В сочинениях биографов, например, зафиксированы один или два человека, которые придерживались доктрин, обычно связываемых с мутазилитами — сектой философствующих теологов, получившей в первой половине X в. распространение в Ираке[36]. Писатель ал-Джахиз (ум. в 868 г.), которым с восхищением зачитывались в ал-Андалусе, был мутазилитом; возможно, что восхищение перед ним было данью мутазилизму. Но в целом мутазилизм не укрепился в ал-Андалусе.

Греческая философия наибольшее влияние оказала на Ибн Масарру (ум. в 931 г.): в его воззрениях, хотя и не слишком известных, обнаруживаются элементы взглядов Эмпедокла. Оппозиция ему со стороны маликитов Кордовы оказалась так сильна, что он вынужден был удалиться отшельником в близлежащую Сьерру, где, однако, смог обучать и воспитывать небольшое число учеников и, возможно, заложить основы андалусского мистицизма[37].