Мутанты

— Может, сразу ногу ему? Пинком под зад? Нахалы! Бабушка, а вы что стоите, как лом проглотили? Гоните их в шею!

Ошалевшая Сова наконец-то пришла в себя, ощутив поддержку, метнулась на свою половину и вышла оттуда с трехлинейкой наперевес. Заученным движением загнала патрон в патронник:

— Хенде хох! Выходи по одному!

Все на мгновение замерли, но телохранитель Гуменника оказался на месте. Он перехватил ствол, одним ловким движением вырвал винтовку и закрыл собою батьку. Сам же батька в это время набивал люльку табаком и от толчка уронил ее под стол.

Тут запоздало опомнился Волков, кинулся к крестной:

— Елизавета Трофимовна! Да ты с ума сошла!

— Отдай винтовку! — потребовала та. — Немедля отдай!

Восхищенный мистер, ничего словно и не замечая, тянулся к Оксане и все еще что-то бормотал, оставаясь никем не понятым.

— Это же международный скандал! — сдавленным голосом заговорил Мыкола, вращая глазами. — Конфликт со всеми странами НАТО! Они же авианосец к нашим берегам!

А Сова уже пыталась достать телохранителя с трехлинейкой:

— В хату ворвались! За стол залезли! И еще винтовку мою?! Я с ней два года партизанила! Я из нее шестнадцать немцев и трех румын уложила! А ну, верни! Или сейчас покажу авианосец!

К ней на помощь спешила Оксана. Принаряженная к встрече жениха в украинскую вышитую сорочку, да еще с распущенными волосами, она и впрямь напоминала колдунью. А пробиться к бабке мешал толстый переводчик, явно растерявшийся и бессловный. Остатки декоративного мухомора валились у него изо рта и, похоже, сдерживали речь.

— Верните бабушке ружье и убирайтесь! — колокольно зазвенела Оксана. — Гости незваные! Приперлись тут! Верните бабушке ружье!

— Да я вас всех сейчас! — вторила Сова. — Под откос! Винтовку отдайте!

Американец таращился на все это с очумелым восторгом и бормотал:

— Рашен экзотик! Вау! Рашен экзотик! Адреналин! Ек-селент леди! Сосериз, витч…

И тут батько Гуменник достал люльку из-под стола и, ударив стеком по столешнице, враз остудил страсти:

— Тыхо! Слухай мою команду! Покыдаемо цю хатыну! Вси разом! Бо тут партызанське злодийське кубло! Прошу зберигаты спильнисть!

Его все послушались и полезли из-за стола, только американец все еще таращился на Оксану и бормотал:

— Хантинг… Но мутант… Охота рашен леди! Охота! Гуменник подхватил его под руку и повлек из хаты.

— Верните бабушке ружье! — крикнула вслед Оксана. — Мародеры! Паскудники! Сволочи!

Однако телохранитель винтовку не отдал, а, прикрывая батьку, исчез за дверью. Последним уходил Волков, заслоняя туловищем всех, и, озираясь, делал какие-то знаки Оксане.

Когда дверь за ним закрылась, Сова в изнеможении повалилась на стул.

— Ведь упер винтовку, гад, — вымолвила, задыхаясь. — Разоружили!

— Да и наплевать, — отмахнулась Оксана. — Убрались, и ладно… Вот на столе что натворили!

Съесть и выпить много не смогли, но надкусать успели чуть ли не все блюда, а яичные оладьи и вовсе, кажется, под шумок уперли вместе с тарелкой!

— Как наплевать?! — Сова побежала на свою половину. — А опять придут, с чем врага встретим? С хлебом-солью? У нас что тут, Франция? Или граница? Рубеж нашей родины или проходной двор? Не позволю!

И открыла люк подпола.

Оксана попыталась исправить нарушенный порядок на столе — заровняла салаты, убрала грязные тарелки, приборы, но, поставив новые из шкафа, осталась неудовлетворенной и села, подперев голову руками:

— Ох, доля моя, доля…

Потом налила себе рюмку горилки, выпила одним глотком и не поморщилась.

Тем часом из люка показалась голова Совы:

— Ну-ка, помоги!

Вдвоем они кое-как вытащили из подпола станковый пулемет, аккуратно замотанный тряпками, с которых еще сыпался легкий, пыльный грунт, и крутобокую макитру из-под сметаны.

— Мое приданое, — с любовью и грустью сказала бабка. — Собирала, собирала, а все прахом…

— Как это — приданое?

Бабка заботливо отряхнула землю и принялась разматывать промасленные женские чулки — с бережностью, как если бы распеленывала ребенка.

— Так я в войну замуж собиралась, вот и копила. Винтовка тоже из приданого. Думала, сыновьям будущим сгодится. Или внуку… Да ведь Кур так и не взял меня.

— И меня, бабушка, не берут, — пожаловалась Оксана. — Тоже приданого целый сундук накопила…

— А этот, кобель заокеанский? — между делом спросила Сова. — Чего он там бормотал?

— Понравилась я ему. Комплименты вроде говорил…

— Вот агрессор, а? Все время у них наступательная политика!

— Мне так нравится…

— Кто это тебе нравится? Политика или «Максим»?

— Нет, американец… Симпатичный, между прочим. Даже обаятельный…

— Я тоже заметила. — Сова протерла казенную часть и открыла приемник. — Что он делал… И как на тебя глядел!

— Как?

Сова достала из макитры свернутую в рулон ленту с патронами, заправила в пулемет и передернула затвор.

— Да как? Известно! Одичали они там, что ли, в своих Соединенных Штатах? Муданты хреновы…

— Вроде, нормально смотрел, бабушка!

— Где там нормально? На тебя глядит, а переводчика по заднице гладит. А тот, стервец, в это время оладьи трескает.

— Не заметила…