Мутанты

— Не хочу, — гнусавил переводчик. — Оставьте меня… Требую консула! Дайте мне телефон! Здесь есть телефон? Свяжите меня… Немедленно свяжите меня!

— Ишь, связать просит, — заметила Сова. — Может, свяжем? Чтоб не дрыгался…

— На стол его! — Это уже распоряжалась Оксана. — Бабушка, простыню постели. Дед, штаны ему разрежь.

— Как — разрежь? — Даже и он опешил. — Зачем?

— Затем, что ранение в правую ягодицу.

— Делай, что говорят! — прикрикнула старуха.

Куров пометался по хате, нашел портняжьи ножницы и, прикусывая нижнюю губу, изрезал брюки вместе с трусами.

— Кто же его подстрелил? — сдирая липкие от крови лохмотья, спросил он. — Случайно, что ли?

— Партизан какой-то! — Дременко с ужасом глядел на распластанного по полу американца. — Никто и не видел! Это надо же — стрелять в живого американца!

— Кладите на стол! — прекратила их диалог Оксана, натягивая старенькие медицинские перчатки. — Бабушка, горилки мне на руки!

Куров с Тарасом Опанасовичем кое-как завалили сопротивляющегося Джона на стол, тут переводчик немного отдышался и помог, уговаривая того на ходу по-английски. Сова щедро поливала из четверти на перчатки Оксаны, и это не миновало рачительного взгляда деда.

— Ты особенно-то не расходуй! — прикрикнул он. — Не вода же.

Но бабка и сама умыла руки горилкой:

— Ассистировать буду! Тебе ножик, Оксан? Или у меня скальпель есть? Для кастрации?

— Давайте скальпель! — распорядилась та, щедро смывая йодом кровь вокруг раны. — И еще у меня в сумке ножницы и зажим. Мужики, держите его крепче.

Сова обмыла скальпель и прочие инструменты горилкой, после чего запалила вату и стала их прокаливать.

— Где телефон? — обрушившись жирным торсом на спину шефа, работал переводчик. — Мне надо связаться со штаб-квартирой НАТО. Требую предоставить телефон.

— Придется дать ему телефон, — засуетился Дремен-ко. — У них по закону положено. Один звонок. Тем более в НАТО… Оксана, разреши ему позвонить! Нельзя ущемлять права! С нас спросят…

— Да пусть звонит, — отмахнулась та, обрабатывая широкую, с вывернутыми краями, рану на ягодице. — Хоть Господу Богу… Странная рана… Бабушка, посмотрите.

Елизавета Трофимовна надела очки и склонилась над американцем:

— Будто ножиком тыкнуто и повернуто.

— Это не пулевое ранение…

— Скорее осколочное, — заключила бабка. — Потому и крови, как с барана… Вы что, сват, бомбы взрывали?

— Какие бомбы? — чуть не взвыл тот. — Ничего не взрывали! И никто из нас не стрелял! Партизаны!

Дед на минуту передал держать ноги Дременко, принес и сунул в руки переводчику телефонный аппарат.

— Пускай звонит! Повезло, что не в Якутии его подстрелили. Там телефонов нету…

— Ты что, ошалел? — воззрилась на деда Сова. — Это же на свинарник телефон!

— Пусть звонит! Может, как-нибудь свяжется. Они, американцы, народ дошлый, все у них через космос. Цивилизация…

Переводчика от вида крови тошнило, однако, поставив телефон на спину американца, он все же набрал какой-то номер, послушал и сунул трубку Джону. Тот что-то закричал срывающимся голосом.

— Переводи, — тихо сказал Дременко и сунул кулаком в бок переводчику. — Мы должны знать, чего ждать…

— Он требует соединить его со штаб-квартирой.

— Ножницы! — деловито потребовала Оксана. — И тихо, не мешайте мне!

Но едва она тронула рану, как американец заблажил и стал извиваться. Кровь брызгала во все стороны, старый стол угрожающе заскрипел.

— Степан Макарыч, приготовьте ему наркоз, — распорядилась Оксана.

Тот с готовностью налил стакан горилки, но рачительно отлил четверть его обратно в бутыль:

— Как раз будет доза.

— Что он говорит, переводи, — давил сквозь зубы Дре-менко, налегая на ноги.

— В Брюссель звонит, права качает.

— Конкретно!

— Я Джон Странг, — прогундосил тот, жадно взирая на горилку. — Был обстрелян и ранен русскими партизанами на территории России. Требую немедленно нанести ответный ракетный удар…

— Труба, — выдохнул Тарас Опанасович. — Что ему отвечают, слышно?

— Не слыхать, что-то хрюкает… Помехи.

— А он что говорит?!

— Передает, где находится… Граница Украины и брянский партизанский лес. Село… Братково.

— Вертолет вызывает?

— Нет, передал координаты, сейчас ракеты прилетят.

— Ракеты?! Скажи ему! Он что? Рехнулся? Скажи… Нет, я сам!

Оставил Джона и выхватил у него трубку. Раненый засучил ногами, не давая Оксане работать.

— Тату, держи его!

Но тот не слышал и кричал в трубку:

— Не стреляйте, панове! С вами говорит голова администрации Дременко! Исполняющий обязанности! Товарищ генсек НАТО! Я сейчас все объясню! Это случайный выстрел… Случайное попадание в американского гражданина!

Сова оттолкнула его и отняла трубку:

— Не мешай, сват! Ты мне свет застишь своей фигурой.

— Сейчас ракетами накроют! Крылатыми! Я с НАТО говорил!

— Да уймись ты. Какая НАТА? По этому телефону и до

свинарника не дозвонишься… Отойди!

— Дедушка, наркоз! — скомандовала Оксана. — Надо пройти раневой канал. Кажется, там что-то есть.

Куров завернул голову американца и профессионально, стараясь не расплескивать, влил горилку в рот. Потом сунул малосольный огурец вместо затычки, но тот выпал.