Мутанты

— Не дамся, — констатировал переводчик. — Не доверяю… Заразите меня СПИДом…

— Чего-чего? — не понял Дременко.

— Хочет, чтоб спидом заразили, — объяснил Куров. — Да где ему спид-то взять?

— Ну, теперь держите, мужики, чтобы не брыкался, — распорядилась бабка и нежно похлопала по здоровой ягодице. — Лежи, милый, лежи, родненький. Не бойся, я сорок лет ветеринаром на свинарнике работала, ударник коммунистического труда, между прочим…

— Приготовьте тампоны, бабушка, — хладнокровно сказала Оксана. — Попробую достать инородный предмет.

— Может, ему сразу ногу-то того? — смачивая марлю йодом, прозаично спросила Сова. — В тундару тутан? Чего доброго, гангрена — рана-то грязная. И будет ему кирдык…

— Пока оставим, — проникая зажимом в рану, проговорила Оксана. — Это никогда не поздно… Рану почистим, как наркоз подействует.

— Я вам дам — ногу! — запоздало подскочил Тарас Опа-насович. — Не сметь! Ксанка! Какой еще кирдык?

— Слабый мужичок, вытерпит ли? — не замечая его угроз, проговорила бабка. — Тутан хотун.

— Дедушка, еще наркоз приготовь, — не отрываясь от дела, распорядилась Оксана. — На всякий случай…

— И мне! — взмолился переводчик. — Сейчас упаду…

— Я тебе упаду! — пригрозил Дременко. — Переводи, что он там бормочет?

— Речь уже бессвязная… Вы — русские партизаны… Русская мафия… И еще что-то про авианосец к нашим берегам…

Дед поднес ему полстакана и огурец.

— Пульс? — спросила Оксана.

Бабка подержала запястье слабеющей рукой:

— Нормальный, как у кролика… Сват, а кто его подстрелил-то?

— Не видел я, кто! — в отчаянии воскликнул Дременко. — Я же как приманка был. Думал, ко мне мутант бежит, а это сэр Джон. И уже вся задница в крови. И кричит: партизаны! Сватья, а этот телефон и правда на свинарник?

— Нет, почему? Теперь международный…

— Как — международный? Откуда?

— Свинарник-то на Украине остался.

Тарас Опанасович набрал номер, и вдруг на том конце кто-то ответил.

— Пан Кушнер! — трагично обрадовался он. — Сильвестр Маркович. Докладывает голова администрации… Кто? Президент Соединенных Штатов? Это ранчо пана Буша? Какая ферма? Ты как мне отвечаешь, свинья?!

И бросил громко хохочущую трубку.

— Не могу ухватить, в айбасы его, — проговорила Оксана. — Тыала кундал сохнут!

— Дай я… Айбасы кириккитте! Лабба тутан хатыныны!

— Сама! Тампон! В тундары ее так… Дременко вытаращил глаза:

— Это вы что там говорите? На какой мове?

— На латыни шпарят! — Дед под шумок налил горилки и себе. — Медицинский разговор! Чтоб больной не понимал. Выпей, сват, не суетись. Все равно уже ничем не поможешь.

— Как — не поможешь?

Американец обмяк и погрузился в сон. Дременко присел, заглянул ему в лицо, зачем-то посмотрел в рот.

— Ксана… Он живой?

— Пока живой. — Она что-то наконец зацепила и с трудом извлекла из раны. — А крови, как в поросенке… Вроде осколок.

И бросила окровавленный предмет в таз. Куров всучил стакан Дременко:

— Пей! Чтоб кондрашка не хватил!

А сам незаметно спер осколок из таза, отмыл под краном, повертел в руках и тоже заговорил на шаманском языке. Это был костяной наконечник стрелы…

Глава 12

Батько проснулся оттого, что телохранитель долго и панибратски таскал его за усы, приговаривая при этом отвратительным, хрюкающим голосом:

— Вставай, батько! Нам пора, светает. Батько, пора, просыпайся! Нам еще через границу надо махнуть! Батько, вставай!

Гуменник кое-как приподнялся, ощупал пространство вокруг себя — оказывается, спал в стогу сена.

— Мы где, Лях? — спросил он. — Почему здесь?

— Ты что, батько, ничего не помнишь? — Телохранитель заботливо охлопал его одежду. — Вставай и пойдем. Надо затемно уйти за границу. Потом расскажу.

— Сейчас говори! — Батько ощупал переносицу. — Как я оказался в стогу? И почему у меня здесь болит?

Лях виновато поерзал:

— У тебя, батько, под обоими глазами по фингалу.

— Кто? Почему ты не охранял мое тело?!

— Я охранял… Но тебе захотелось поваляться на сене, с Тамарой Шалвовной.

— Ах, да! — мечтательно вспомнил он. — Тамара! Какая женщина, Лях! Это же мечта всякого козака! Обожаю больших женщин… А где она?

— Ушла, батько…

— Почему ушла? Зачем отпустил?!

-

— Попробуй удержи ее! Еще и ругалась.

— Погоди, мы же на охоту за мутантом пошли?

— Точно так, батько, за мутантом, — озираясь, подтвердил телохранитель. — А Тамара Шалвовна была в качестве приманки. Но потом ты захотел выпить с ней на брудершафт. И она захотела…

— Ну-ну! Дальше-то что?

— Выпили. И ты сразу потребовал стог сена. А она говорит: мы еще поваляемся в стогу, сначала хочу прелюдию.

— Чего?

— Вступление, так сказать, — нетерпеливо объяснил Геббельс. — Сказала, мол, у нее высшее сексуальное образование, заочное отделение. И она не хочет, чтоб сразу в стог.

— Мы же должны были ловить мутанта! На живца!

— Должны были… Но ты, батько, захотел показать живцу настоящую козачью прелюдию. И это ей понравилось. Мы взяли тачку и поехали в Теткино, в кабак

Гуменник потряс головой:

— Кабак я помню… Ну?

— Вы с Тамарой Шалвовной плясали гопака. А какому-то москалю не понравилось.

— Это он меня ударил? Ты почему не контролировал ситуацию?