Мутация. Начало

Я смотрел на него, а он на меня. Если мой взгляд выражал недоумение, то его глаза взирали на меня с большим любопытством. Так энтомолог смотрит на невиданное доселе насекомое. Я понял, что он что-то хочет проверить и это что-то связано с мои моим даром. Поэтому пришлось сосредоточиться на внутреннем «радаре».

Поначалу ничего особенного я не видел. Мутантов вокруг этой школы-крепости, практически не было. А, следовательно, и «сигнатурами» пространство не забито. Их было всего три, да и то на самой периферии «радара».

Поначалу ничего не происходило, но, вдруг, я заметил движение. Где-то не очень далеко появилась точка. Не большая. Приближалась она медленно. Я невольно посмотрел в ее сторону, что не укрылось от внимательного взгляда Дениса Львовича. Тот аж засиял, как начищенная бляха.

Точка очень походила на все «сигнатуры», что мне довелось видеть до этого. Но все же отличалась от них цветом и интенсивностью свечения. Она была ярче и отливала чем-то золотистым. До меня сразу дошло, что хотели проверить эти странные военные. Помимо меня в их распоряжении был второй уникум, с таким же, как у меня даром. Скорее всего, это тот самый Барабас. Денис Львович упоминал про это. Точно.

Он сказал в рацию единственное слово: «Увозите». Точка остановилась, а потом стала удаляться в обратном направлении.

— Куда вы его денете? — спросил я.

— Туда же, где исследуем мутантов, — ответил он. — На другое он, к сожалению, больше не годится.

На том и распрощались…

Эпилог

Меня взяли в оборот так плотно, что я даже стал скучать о временах, когда мы были сами по себе. С небольшой группой военных мы перемещались по Острову на стареньком БРДМ 2. Мне отводилась исключительная роль стрелка и снайпера.

Для отстрела тварей мне выдали СВД, к которой я долго привыкал. В армии мне приходилось стрелять из этой винтовки, но совсем мало, скорее, для ознакомления и проверки пригодности к снайперскому делу. Я показал тогда скромные результаты, не блистал и теперь. Хотя к третьему дню бесконечных катаний, все же сумел немного приноровиться к оружию.

Начало великого отстрела мы организовали на кожевенном заводе. Те мутанты, которых я не убил тогда, были уничтожены мною теперь. Территорию пришлось прошерстить вдоль и поперек, чтобы убедиться в ее безопасности. Там мы нашли первых мутантов, что не сидели на деревьях, а закапывались в землю, пережидая процесс «линьки». Уж не знаю, зачем им это, ей богу. Хорошо, хоть закапывались не глубоко. Пуля из СВД или «калаша» без проблем достигала цели.

После «Кожевенника», которому предстояло стать нашим новым домом, мы объехали каждую улицу, каждый переулок и сраный закуток в районе. Попутно с нами работали эвакуационные бригады, которые находили выживших, большинству которых была необходима медицинская помощь. А многим и психиатрическая.

На зачистку района ушло четыре невыносимо долгих дня. Я просыпался ни свет ни заря, пил кофе с сухими сливками, умывался, выкуривал сигарету и убегал, попрощавшись с Катей, Василием и маленькой Леной. Со своей семьей, получается.

А к этому времени меня уже ждал знакомый до тошноты «бардак». Я предлагал ездить на чем-то менее тяжелом и более маневренном, но старший офицер группы лишь кивал. Уверен, он про себя посылал меня нафиг, потому что каждое утро меня ждал у арки все тот же «бардак». Да и хрен с ним.

Много времени ушло на зачистку кладбищ. Живых деревьев на их территории почти не осталось, поэтому многие мутанты «схоронились» в земле, под горелым буреломом. Мне было жалко эти места. Сотни лет они хранили своих мертвецов, дарили густую тень любителям побродить среди могил, подышать тишиной. А теперь это было печальное зрелище. Все перепахано мощными взрывами, могильные камни и куски склепов разбросаны, как детальки «лего» рукой капризного дитяти. Стволы вековых кленов и тополей навалены одной большой кучей мусора в несколько гектар. И развалины двух церквей не прибавляли настроения. Я далек от набожности, я вообще не верю в бога и презираю вычурную религиозную атрибутику последних лет, но смотреть на руины храмов было неприятно. Как-то тоскливо. Как будто больше нет надежды…

И всюду точки дремлющих мутантов на «радаре». Просто стрелять их было нереально, потому что большинство скрывалось под густым буреломом. Пришлось задействовать бульдозеры, которые сгребали мусор в огромные кучи, попутно давя мутантов, которым лень было закопаться поглубже.

Новую тварь мы встретили на четвертый день. И как раз на смоленском кладбище. Она выползла из-под земли и сидела на солнышке, ловя последние вечерние лучи. Она была сонной и медленной. Но это пока не учуяла поблизости живую плоть. Я смотрел на нее в прицел, на ее кривые, выгнутые наоборот конечности, на брюхатое тело, измазанное землей, на жуткую морду с маленькими, наподобие паучьих, глазками.