Мутация. Начало

— Эй, меня кто-нибудь слышит? — без какой-либо надежды спросил Лёша.

— Слышу тебя, сто двадцать третий, — отозвался вдруг один из голосов. — Ты там как? Держишься?

— Пока держусь! — Радостно завопил Лёша. — Наконец-то меня услышали! Мне срочно нужна помощь!

— Мы знаем, — спокойно ответил голос. — Ситуация сложная. Уроды напали на все блокпосты разом. Много погибших. Тебе сильно повезло, что ты не приехал тогда. Очень сильно повезло. Там был настоящий ад.

— А когда меня вытащат?

— Нужно ждать разрешения командования.

— А долго ждать? У меня ни еды, ни воды нету.

— Потерпи, боец. Ты много терпел. Осталось совсем чуть-чуть.

Собеседник замолчал. Лёша позвал, но ему не ответили. Далекие голоса продолжили о чем-то переговариваться.

Лёша вновь улегся, слушая чью-то пустую болтовню.

К обеду его сморил сон. Тяжелый, лишенный сновидений. В железной коробке было нечем дышать от духоты. Лёша весь покрылся потом. Прорвавшись из тяжкой дремы в явь, Лёша еще какое-то время неподвижно лежал.

— Лёша ты там? — Спросила вдруг рация. — Сто двадцать третий, ответь.

Он сполз на пол и рванул к рации, больно ударившись коленкой об один из многочисленных выступов тесного отсека.

— Я тут! — просипел он в микрофон.

— Это хорошо. — ответил голос. — Тут только что поступила информация, что ты совершил воинское преступление. Ты убил сослуживца. Твои боевые товарищи сумели спастись. Они живы и невредимы. Они-то нам все и рассказали.

— Они сами хотели меня убить! — закричал Лёша. — Я не виноват, это они пытались меня сделать приманкой для мутантов.

Он заплакал.

Редкие слёзы текли по грязным щекам. Глаза щипало, а Лёша продолжал рыдать.

— Ну, ладно, не плачь. — Смягчился голос. — Все поправимо. Ты же боец! Ты должен уметь справляться с трудностями.

— Да говно он, а не боец, — сказал еще кто-то. Лёша сразу узнал голос Панарина. — Эй, суслик, как тебе там сидится? Выходи ко мне. Знаешь, у меня теперь новые сослуживцы. Хорошие ребята. Правда, они меня вчера сожрали, но это ведь не беда? С этим можно жить. Я, по крайней мере, в своих не стрелял…

— Ты, козел, пошол в жопу! Я рад, что ты сдох! — скороговоркой выпалил Лёша и отшвырнул микрофон.

Голоса в динамике зашлись хохотом.

— Ладно, не стращайте парня, — вмешался голос Васюты. — Он свое получит, как полагается по законам военного времени. Когда он станет уродом, мы придем и убьем его.

— А разве он уже не урод? — весело спросил Панарин. — Только урод будет стрелять в своего.

Лёша выключил радиостанцию, но голоса в динамике продолжали его оскорблять. Тогда он прикладом стал бить по ней, что вызвало новый приступ веселья. Тяжело дыша, Лёша отполз на свое спальное место и улегся на спину, чувствуя, как силы покидают его. Медленно, с каждой каплей пота они вытекали из всех пор.

Леша пролежал до ночи, слушая неугомонные голоса, которые костерили его на чем свет стоит. Двигаться не было сил. Он хотел выстрелить в радиостанцию, но испугался, что пуля срикошетит и ранит его.

— А что, это было бы не плохо. Справедливо. — Отметил голос Панарина. — Ты же воин, вот и умри, как воин. Пусти себе пулю в голову.

Его дружно поддержали другие голоса.

— Так, боец, слушай мой приказ! — Рявкнул голосом ротного Васюта. — Бери автомат, сунь ствол себе в рот и жми на спуск. Как понял, боец?

Голоса заржали.

— Ты давай не хныкай тут, — подражая Васюте приказал Панарин. — Суй себе в рот, как велено.

— А может он не любит в рот, — засомневался голос Ильгиза. — Может он как-нибудь по-другому предпочитает, короче?

— Вы что, считаете, что Суслик — пидор? — наигранно изумился Васюта.

— Конечно пидор. — ответил Панарин. — Только пидор стреляет в своего.

Леша хотел включить внутреннее освещение. Какой смысл беречь аккумулятор? Может, когда он опустеет, заткнется и рация? Только, вот он не помнил, как включается свет. Да и двигаться было слишком тяжело. Каждое движение вызывало волну озноба.

— Слышь, пацаны, а Суслик-то наш, кажется того — заболел, — сказал Панарин.

— А точно, — подхватил Ильгиз. — Вон колотит, мальца. Скоро станет уродом. Как пить дать.

— Боец, ты себя давно осматривал? — строго спросил Васюта.

Лёшу прошибло новой волной мороза. Он стал ощупывать свой живот и пах. Пальцы плохо слушались. Лёша не мог понять, что он ощущает под ними. Был бы свет, можно было бы понять что к чему. Но организм ослаб настолько, что даже если его ткнут носом в нужную кнопку, у него просто не хватит сил, чтобы ее нажать.

Сколько времени он тут провел в полном одиночестве? Двое, трое суток? Можно было бы спросить и голосов из радиостанции, но те соврут, недорого возьмут.

— Два дня, — сообщил Васюта. — Ты тут два дня. В такой жаре ты уже завтра окончательно превратишься в урода.

— Но есть шанс остудиться, — встрял Ильгиз. — Речка рядом. Водица там просто изумительная. Заодно и попьёшь вдоволь.

— О да! Точно! Может, и до своих доплывешь. — усмехнулся Панарин. — Вода там реально свежая. Ты, главное, не бойся. Мутантов поблизости нет. Слышишь, какая связь хорошая?

Они правы. Река — его единственный шанс. И шагов снаружи уже долго не было слышно. Теперь доползти бы.