Мутация. Начало

Чтобы чем-то себя занять, взял лист бумаги, ручку и стал записывать перечень необходимых дел. Буквально план на несколько ближайших дней. Забавно, но раньше я ничего не планировал. Совсем. Нет, в голове крутились планы что-нибудь купить, куда-нибудь пойти. Но теперь я на бумагу наносил свои будущие шаги, от которых зависела моя жизнь. Один такой шаг окажется неверным и мне каюк. Или моим спутникам. Поэтому мои планы не были общими словами на бумаге. Под каждым номером я расписывал все действия, которые считал необходимыми. Пошагово.

Конечно, все, что я сейчас накарябаю, мне придется согласовать с дядей Федором. И многое из этого он зачеркнет. Но так я лучше пойму его логику, которая была для меня загадкой, честное слово. Со многими его решениями я был категорически не согласен, как, например, со вчерашним демаршем с майором. Но по факту выходило так, что мы были на плаву. Сидели в своих уютных квартирах, не заморачивались выживанием в самом критичном смысле этого слова. У нас были трудности, но мне они казались вполне преодолимыми.

Мы ставили перед собой сверхзадачи. А такое могли позволить себе не многие в этом мире.

Я дописал список дел, внеся в него все, что смогла родить моя голова. Налил еще кофе и закурил. В коридоре послышалось тягостное оханье. На запах кофе вышел Василий.

Выглядел он ужасно. Лицо опухшее, словно его искусали пчелы. Он смотрел на меня неверящими глазами, словно видел перед собой призрак.

— Я думал, мне все приснилось. — Пересохшими губами промямлил он.

— Закусывать надо, — подколол я его фразой из старого фильма.

Он шутки не понял. Бухнулся на табуретку и уронил лицо в ладони. Не плакал, а просто сидел в такой позе. Сказать честно, я совершенно не представлял, как с ним разговаривать. Передо мной словно инопланетянин сидел. Маленький и хрупкий.

— Жрать будешь?

Он отнял лицо от ладоней и посмотрел на меня вопросительно.

— Жрать, принимать пищу, хавать. — Уточнил я на всякий случай.

Василий согласно кивнул.

— А выпить чего-нибудь найдется? — спросил он

Пришлось грубовато его обломать.

— Вода из-под крана. Шутка, нет там никакой воды. Нас решили уморить тут голодом и жаждой.

Он смотрел на меня непонимающе. А я решил не трястись над ним, как над комнатным растением. Он большой мальчик.

— Что смотришь? Есть у меня, что выпить. Но тебе не налью. Воды сколько угодно, кофе вот есть с сухими сливками. За бухлом куда-нибудь в другое место.

— Нахрена ты меня увез тогда? — задал он, в общем-то, справедливый вопрос.

— Уж не потому, что выпить не с кем. Тебе сейчас тяжело, понимаю, но бухло тебе не поможет. Твое горе в бутылке с очень узким горлышком. Еще немного и шансов выбраться уже не будет.

Вот так! Прямо философ доморощенный, ага. Только по глазам вижу, что плевать он хотел на мои филосовствования.

По батарее трижды постучали. Это был наш с соседом сигнал. Он как бы предупреждал, что сейчас придет. Я потушил окурок в пепельнице, распахнул створки окна пошире и отправился встречать гостя.

По моим подсчетам, сегодня была очередь дяди Федора готовить завтрак. Но это я так, придираюсь. Мы прошли в кухню, и он поздоровался с полумертвым Василием, который так и сидел, уставясь в одну точку.

— Даня, у тебя совести вообще нет? — Спросил дядя Федор, оглядывая меня, как кролика на птичьем базаре. — Налил бы человеку, здоровье поправить.

Я даже опешил от неожиданности.

— Вы же сами сказали: ни капли в рот…

— Я такой похабщины сказать не мог. — Парировал сосед. — Я сказал, что ему выходиться нужно. Но не имел в виду, что нужно человека пытать. Ты хоть знаешь, как еще называют белую горячку?

Я, естественно, отрицательно покачал головой.

— Ее называют ОРЗ. Что означает: Очень Резко Завязал. — Пояснил он. — Это значит, что нельзя переламываться на сухую. Налей человеку стакан.

От этих слов Василий аж зацвел. Только я его радости не разделял.

— Это будет продолжением запоя, — пробурчал я и отправился в комнату, где стояли коробки с водкой.

Налил Василию неполный граненый стакан. Но не сразу. Вначале открыл банку тушняка и разогрел на походной плитке. Будет в качестве закуски.

И водка, и тушенка исчезли за мгновение. Василий сидел хмельной и почти довольный. Правда, к его лицу теперь постоянно было приклеено выражение скорби, что в совокупности с радостью от дозы алкоголя, вновь родило что-то дебильное.

— Больше не налью. — Пригрозил я.

— А больше и не надо, — согласился дядя Федор. — Теперь надо в кровать. Сон — лучшее лекарство. Без дураков, все проблемы тут начинаются с нарушения сна.

— Откуда вы столько знаете про белую горячку? — Вопрос я задал с подчеркнуто-издевательской подозрительностью.

Но сосед и ухом не повел. Сказал, что много читал и посоветовал мне почаще делать то же самое.

Василия я отвел в кровать, заботливо укрыл одеяльцем, после чего вернулся на кухню. Придется и сегодня готовить завтрак. Не гнать же старика теперь. А заодно обсудим и планы на сегодня и ближайшие дни.

— Я тут накидал кое-каких соображений, — сообщил я дяде Федору, который ставил на плитку чайник.