Муцянь

– То есть, – вопросил Чэнь Ло, разминая пальцы для очередного подзатыльника, – это чужой тайник, и ты хочешь его ограбить, правильно я понимаю?

– Без этого тебя не спасти, – просто сказал Сяоцинь, ловко отводя руку Чэнь Ло. – Просить ведь бесполезно, всё равно не отдадут, остаётся только украсть.

– Я не хочу никого убивать, – отрезал Чэнь Ло.

– Тебе и не придётся, – удивлённо возразил Сяоцинь. – У меня есть сонный порошок, одной щепотки, брошенной в огонь, хватит, чтобы усыпить человека на пару часов. Я ученик аптекаря, а аптекари не убивают людей, они их лечат. Вот мы их и вылечим. От сокровищ.

Чэнь Ло не удержался от смеха. Сяоцинь, быть может, того и добивался – отвлечь его от мрачных мыслей. Ему действительно полегчало: дышать стало легче, теснота в груди прошла.

– Ладно, – махнул он рукой, – поверю тебе на слово.

– Я тебя никогда не обману, – очень серьёзно сказал Сяоцинь.

Чэнь Ло удивлённо выгнул бровь. Отчего это прозвучало, словно клятва?

49 Разбитое и потерянное – утраченное ли?

На полпути к заставе Бэйхань, следующему перевалочному пункту на карте, им встретился караван торговцев – две дюжины человек разного возраста и статуса, несколько повозок с запряжёнными в них волами и стреноженные лошади остановились в поле, чтобы разделить нехитрую трапезу и дать отдых усталым ногам.

Увидев путников, караванщики зазвали их к себе. Сяоцинь предпочёл бы не откликаться вовсе и пройти мимо, но Чэнь Ло сказал, что притворяться глухими невежливо, и подтолкнул мальчишку к стойбищу.

Караванщики, узнав, что один из их новых знакомых – аптекарь, обступили Сяоциня и засыпали его вопросами и просьбами продать какие-то нужные им травы и коренья. В караване была больная женщина, и Сяоцинь согласился её осмотреть, потому что караванщики пообещали ему хорошо заплатить.

Чэнь Ло остался предоставлен самому себе и решил воспользоваться случаем, чтобы поглядеть на лошадей.

– Хорошие лошадки, – одобрил он.

Один из караванщиков предложил ему купить приглянувшуюся, но Чэнь Ло покачал головой. В цене они сошлись бы, но Сяоцинь боялся лошадей.

Он уже собирался пойти искать Сяоциня, как заметил живописного вида старуху, восседающую на повозке с таким видом, точно это был золотой трон. Её седые волосы были обвязаны вокруг головы и украшены потускневшими медными кружками. Старуха курила длинную тонкую трубку, выпуская одно за другим дымовые колечки и разглядывая их вприщур.

Заметив чужой взгляд, старуха бросила курить и уставилась на Чэнь Ло. Тот ощутил дрожь в позвоночнике, такой цепкий взгляд был у старухи.

– Подойди, – велела старуха каркающим голосом.

Ноги сами понесли Чэнь Ло к повозке.

– У тебя душа не на месте, – объявила старуха. – Дай руку, я тебе погадаю.

«Я бы на твоём месте не стал. От неё пахнет колдовством».

Чэнь Ло экспертом в колдовстве не был, но не заметить того, что от старухи разит табаком, не мог. Прокуренная насквозь старуха ухватила его за руку прежде, чем он успел опомниться, и ощупала её, как заправский лекарь или мясник, проверяющий, нагуляла ли жирок курица. Пальцы у неё были костлявые и липкие, Чэнь Ло передёрнуло. Старуху отвращение на его лице нисколько не смутило, она сунула трубку в зубы и выпустила несколько дымовых колечек, продолжая ощупывать руку Чэнь Ло.

– Разбитая душа, потерянное сердце, – сказала старуха.

– Ну и что это значит? – не удержался от вопроса Чэнь Ло, хотя и понимал, что сейчас старуха, должно быть, попросит «позолотить ручку», если он желает услышать продолжение.

Но старуха денег клянчить не стала, продолжала попыхивать трубкой и покачивать седой головой.

– Потеряно или утрачено? – бормотала она. – Потеряно или утрачено?

Чэнь Ло попытался высвободить руку, но старуха держала крепко. Видно, гадание ещё не завершилось, а может, она собиралась его держать, пока он не додумается дать ей денег.

Сяоцинь, увидевший это, пришёл Чэнь Ло на помощь – перехватил костлявую руку старухи и попытался её разжать. Старуха выронила трубку и ухватила мальчишку за запястье:

– И у тебя душа не на месте.

– Пусти! – вскрикнул Сяоцинь, побледнев.

– Разбитое сердце, потерянная душа, – сказала старуха и разжала руки.

Чэнь Ло и Сяоцинь отскочили от повозки с небывалым проворством. Старуха, видя их страх, хрипло расхохоталась.

– То, что утрачено, не вернуть. То, что потеряно, не найти, – изрекла старуха, затянувшись и выдыхая дым из ноздрей. – Что толку спорить с судьбой? Летите, летите, пташки, на убой!

К ним подбежал один из караванщиков, всплеснул руками и поспешил отвести Чэнь Ло и Сяоциня от повозки.

– Ох, простите, напугала она вас? – сокрушённо спросил караванщик. – Совсем больна, заговаривается.

Чэнь Ло старуха не показалась больной, но в то, что она заговаривается, он поверил. Наболтала невесть что, Сяоциня насмерть перепугала, вон как трясётся. Он ободряюще похлопал мальчишку по плечу:

– Забудь. Старуха просто на старости лет себя гадалкой вообразила.

– Точно, точно, – поддакнул караванщик, подталкивая их в спину. – Нечего слушать старческий бред. Разделите лучше с нами трапезу.