Муцянь

Сяоцинь отправился собирать «ночные травы» – те, что входили в силу или расцветали только после заката солнца. Чэнь Ло с ним не пошёл, остался у костра, баюкая порезанную руку. Рана воспалилась и ныла.

«Приложи меня к ране».

Чэнь Ло покосился на меч и проворчал:

– Чтобы к ране ещё и ожог добавился?

Он читал, что в древние времена воины прижигали раны раскалённым на огне оружием, чтобы те не загноились. Правда, там ничего не было сказано про то, сколько раненых после этого выжило.

«Я не говорил раскаливать меня. Я сказал приложить».

Чэнь Ло вытащил меч из ножен, поглядел на него. Чёрное лезвие не отражало даже отсветы костра. Чэнь Ло повернул меч так и этак, провёл по острой кромке пальцем. Точильный камень явно никогда не касался её, но даже у тончайшего шёлка не было бы ни шанса. Чэнь Ло видел, как на праздниках демонстрировали остроту мечей: брали шёлковый платок и бросали его на лезвие. Если клинок был хорошо заточен, шёлк распадался надвое, едва коснувшись лезвия. Чэнь Ло хотелось бы проделать подобное с Чанцзянем, но шёлковый платок у него был всего один, а использовать для проверки остроты обычную ткань было бы неуважением к духу меча.

«Успеешь налюбоваться».

Чэнь Ло смущённо кашлянул и стал развязывать ладонь. За этим его и застал вернувшийся из леса Сяоцинь.

– Даже не думай! – воскликнул он, стараясь помешать ему. – Попадёт в открытую рану грязь, что тогда делать будешь?

Чэнь Ло на это возразил, что, должно быть, грязь уже попала в рану, потому так и болит.

– Но это не значит, что можно снимать повязку!

– Чанцзянь сказал, что вылечит меня.

Сяоцинь недовольно вскинул брови и процедил ядовито:

– Тогда, может, он и отравление твоё вылечит?

– Гм… – озадачился Чэнь Ло.

Чанцзянь сказал на это странную вещь, которую Чэнь Ло не понял: «Нельзя вылечить то, чего нет». Но слова свои пояснить чёрный меч не счёл нужным, только вновь потребовал, чтобы Чэнь Ло приложил его к раненой ладони. Чэнь Ло решил не настаивать: как-нибудь позже расспросит.

Он поглядел на раненую ладонь, поморщился и прижал её к чёрному клинку. Сяоцинь не без любопытства наблюдал за «лечением».

– Будто эта ржавая железяка разбирается в лечении лучше ученика аптекаря! – проворчал мальчишка.

– Чанцзянь не ржавый, – вступился за меч Чэнь Ло. – Хоть он и выкован давно, на нём нет ни одной выщерблины!

Он отвёл ладонь от клинка и поглядел на неё. Ничего не изменилось. Сяоцинь не удержался от презрительного смешка. Чэнь Ло насупился и потыкал в рану пальцем. Брови его удивлённо шевельнулись.

– Не болит теперь.

– И это всё? – фыркнул Сяоцинь.

И вот тут… края раны шевельнулись и стянулись в тончайший, тоньше человеческого волоса, шрам. Чэнь Ло даже вскрикнул от изумления, а Сяоцинь широко раскрыл глаза и выдохнул:

– Но такого просто быть не может!

– Говорил же, Чанцзянь просто замечательный меч! – просиял Чэнь Ло, разглядывая ладонь.

Сяоцинь с самым серьёзным видом достал ножик, порезал себе палец и приложил его к лезвию меча. Аптекари всегда проверяют на себе новые лекарства или методы лечения.

– Почему? – воскликнул он. Кровь продолжала течь, рана не закрылась.

Чэнь Ло смущённо кашлянул:

– Чанцзянь говорит, что с тобой не получится, потому что у тебя нет духовных сил.

– Да он просто решил мне отомстить за «ржавую железяку»! – возмутился Сяоцинь.

Как бы то ни было, пришлось ему перебинтовать палец и тем удовольствоваться.

– Эх, – вздохнул Чэнь Ло, – если лечение зависит от наличия или отсутствия духовных сил, тогда ничего не выйдет.

– Это ты о чём? – не понял мальчишка.

– Лечили бы людей. Деньжатами разжились бы. «Чудесное исцеление мечом». Что-нибудь в этом роде.

– Нет! – проявили неожиданное единодушие Сяоцинь и Чанцзянь.

– Никому нельзя рассказывать, что меч волшебный, – очень серьёзно сказал Сяоцинь. – Если об этом узнают, то меч отберут, а нас или бросят в темницу, или казнят. Аптекарь Сян рассказывал, что в Чжунхуа правом владеть волшебным оружием обладает только императорская семья. Всё, что находится, свозится в Чанъань и пропадает в дворцовых сокровищницах.

– Не знал об этом, – удивился Чэнь Ло. – Неужели есть и другое волшебное оружие?

– С древних времён осталось много магических артефактов, не только оружия, так рассказывал аптекарь Сян, – уточнил мальчишка и кивнул.

О наследии древних времён Чэнь Ло ничего не знал. Да и что считать древними временами? От какой отправной точки вести отсчёт? От забав с глиной Нюйвы[37] или от основания Чжунхуа? Быть может, и сказки вовсе не сказки, а летописи тех древних времён?

«Я твой меч и не стану лечить кого-то другого».

– И его тоже? – пробормотал Чэнь Ло, покосившись на Сяоциня.

«Мечи не лгут. Нет духовных сил – не смогу помочь, даже если бы захотел».

– Что ты там бормочешь? – недовольно спросил Сяоцинь.

Чэнь Ло решил немного польстить мальчишке, чтобы тот перестал дуться. Это мечи не лгут, а люди могут.

– Чанцзянь сказал, что может лечить только колотые и резаные раны, но в ядах не разбирается, потому только ты можешь меня вылечить, больше некому.

«Я ничего подобного не говорил».