Муцянь

Услышав это, Чэнь Ло обрадовался, но Сяоцинь, к его удивлению, сказал:

– Мы не останемся. Мы должны сейчас же идти дальше, – и буквально силой утянул Чэнь Ло от каравана.

– Да что с тобой? – стал выговаривать ему Чэнь Ло. – Неужели так испугался какой-то полоумной старухи? Эти хорошие люди…

– Это дурные люди, – прервал его Сяоцинь. – Они подсыпали бы нам в еду отраву.

– Что? – поразился Чэнь Ло.

– Это работорговцы. В крытой повозке были мужчины и женщины в цепях. Они наверняка и к нам приглядывались. Смотри в оба. Если пошлют кого-то вдогонку…

Чэнь Ло невольно оглянулся. Но от каравана за ними никто вслед не шёл.

– Так ты не старухи испугался… – понял Чэнь Ло.

– Старухи? Я? – усмехнулся Сяоцинь.

– Она болтала, что у меня душа не на месте, – сказал Чэнь Ло. – А как ей быть на месте, если со мной такое случилось?..

– Не бери в голову, – сказал Сяоцинь. – Она и вправду полоумная. У здоровых людей глаза так не блестят.

– Чанцзянь сказал, что она колдунья, – припомнил Чэнь Ло.

– Менее полоумной она от этого не стала, – фыркнул Сяоцинь.

Но Чэнь Ло подметил, что мальчишка по-прежнему трясётся, а краска на его лицо до сих пор не вернулась.

50 Застава Бэйхань

Сяоцинь был молчаливее обычного, и Чэнь Ло подумал, что над ним всё ещё довлеют старушечьи бредни. Что ж, мальчишку можно понять: он всю жизнь прожил в лесу и ни с чем подобным не сталкивался. А вот в Мяньчжао шарлатаны забредали, и темница магистрата всегда была полна наиболее зарвавшихся мошенников, выдававших себя за святых людей или прорицателей. Чэнь Ло как-то раз, интереса ради, воспользовался их услугами, это было за две недели до праздника в честь лучника И, а стало быть, и до трагедии в западном лесу, но они ничего не угадали: пророчили долгую и счастливую жизнь, крепкую семью и большое богатство, но ни один из них не упомянул ни предательство, ни смертельную опасность, ему грозящую. Настоящие бы поняли.

– Забудь ты про эту старуху, – сказал Чэнь Ло, легко похлопав мальчишку по плечу.

Сяоцинь глянул на него сквозным взглядом, точно мыслями был далеко отсюда. Так и вышло.

– Я не об этом думаю, – сказал он, очнувшись, – а о заставе Бэйхань.

– А что не так с заставой Бэйхань? – удивился Чэнь Ло.

– С ней-то всё так, но за ней горный перевал, который нужно пройти, если хотим попасть во Вторую столицу.

– Горный перевал? – повторил Чэнь Ло, пытаясь припомнить, были ли указаны горы на карте.

– Там должна быть тропа. Если нам посчастливится её найти, не придётся блуждать по горам.

Заблудиться в горах – перспектива так себе, даже Чэнь Ло это понимал. Бродя по лесу, однажды наткнёшься на какой-нибудь путеводный знак – колею от повозки или речное русло, а горы непредсказуемы.

– Нужно купить меховые накидки, – продолжал рассуждать Сяоцинь. – За день нам не управиться, даже если отыщем тропу, придётся заночевать в горах. А ночами там, я слышал, выпадает снег.

В Мяньчжао путешественники рассказывали о промёрзших насквозь трупах, закоченевших так, что их хоть топором руби – ничего им не сделается. Стать одним из них Чэнь Ло нисколько не хотелось.

– А обойти горы? – робко начал он.

– Их протяжённость – двенадцать сезонов, – покачал головой Сяоцинь. – А если обойдёшь, то окажешься в чужих землях. С людьми из Чжунхуа там не церемонятся.

Чэнь Ло знал, что Чжунхуа враждовала с соседями. Кровопролитные войны уже не вели, но заходить на вражескую территорию было сродни самоубийству. Разве только торговые караваны отваживались на такие путешествия, но они были многочисленны и хорошо вооружены.

– Найдём проводника, который укажет начало тропы, – сказал Чэнь Ло после размышлений. – Если по тропе идти, за сколько пройдём горы?

– Два дня и две ночи, – предположил Сяоцинь. – Если ничего не случится по дороге.

– Не каркай, – отрезал Чэнь Ло, как полагалось в таких случаях, чтобы отвести беду.

На заставе Бэйхань их тщательно досмотрели и бесконечно долго сверяли пропуска со списком беглых преступников. Магистрат заинтересовался мечом Чэнь Ло, но вытащить его из ножен, чтобы осмотреть, разумеется, не смог, а Чэнь Ло не собирался рассказывать ему, что Чанцзянь —духовный меч, питающийся кровью владельца, потому солгал, что меч – ржавый и из ножен не вынимается вовсе, а на вопрос, для чего носить с собой бесполезную рухлядь, сказал, что это фамильное наследие и выкинуть его означало бы оскорбить память предков. Магистрат усмехнулся и очень небрежно перебросил меч обратно Чэнь Ло. Насчёт лука и стрел Чэнь Ло нисколько не покривил душой, сказав, что они ему нужны для охоты: путь в столицу долгий, денег мало, а живот еды каждый день просит, нужно как-то выкручиваться. Это объяснение полностью соответствовало жалкому содержимому их кошелей, и магистрат не нашёл, к чему придраться.

Сяоцинь, по обыкновению, первым же делом направился к местному аптекарю, Чэнь Ло остался поджидать его у лавки меховщика, надеясь сторговать у него пару медвежьих шкур, а заодно разузнать о проводниках.