Муза для темного мага

А Силь! Как она могла! Я считала Силесту лучшей подругой, доверяла ей и, хотя знала, что соседка не умеет держать язык за зубами, не предполагала, что она меня оговорит.

Куратора не оказалось в преподавательской, но на столе лежала раскрытая папка и стояло воткнутое в чернильницу перо, значит, луксур Навир где-то поблизости. Поразмыслив, я отправилась в столовую и оказалась права: в закутке, огороженном для преподавателей, сидел Мик и задумчиво жевал пирожок.

Необъятных размеров столовая, с длинными столами и натертыми до лакового блеска за годы службы деревянными скамейками, обычно вмещающая в себя две сотни студентов, сейчас была непривычно пуста. Эхо шагов далеко разносилось по помещению – луксур Навир услышал меня и поднял голову.

– Шайни? Что-то случилось? С Ларсом?

Много чего случилось, Мик. Ой как много. Не знаю, с чего и начать.

– Меня сняли с практики, – вывалила я на бедную голову куратора ошеломляющую весть: меня сняли, а ему нести ответственность.

– За что? – опешил он, откладывая едва надкусанный пирожок. – Ларс снова чудит?

– Нет, он здесь ни при чем. Силь… Моя соседка по комнате, Силеста Пэй, разболтала всем, будто у нас с луксуром Таэром неподобающие отношения.

– А у вас неподобающие отношения? – напрямую спросил куратор.

Ох, да почему все так сложно! Как мне это надоело!

– У нас неподобающие отношения, – ровным голосом ответила я. – И думайте что хотите.

– Шайни! Ты… Да чтоб тебя, Ларс! – Луксур Навир вскочил, взлохматил волосы, обернулся вокруг своей оси, будто надеялся, что где-то за его спиной прячется решение на нерешаемый вопрос, и плюхнулся обратно.

– Впрочем, это теперь не имеет никакого значения. Потому что сегодня утром нашлась Виктория.

У куратора округлились глаза, а волосы и без того уже стояли дыбом. Виктория может собой гордиться: вести о ней подобны удару молнии…

– Что? Виктория? Она жива?

– Она жива и сейчас дома. Все это время Вэлиант прятал ее в подвале и заставлял проводить эксперименты.

Мой голос звучал голосом механической куклы – ни единой эмоции.

Луксур Навир еще пару секунд пялился на меня, переваривая новости, потом вскочил, роняя стул.

– Прости, Шайни, мне нужно бежать.

– А что делать мне? – крикнула я вдогонку.

Кто мне объяснит, как мне теперь жить, а, Мик?

– Отдыхай. На комиссии я похлопочу за тебя, – бросил он на бегу.

По большому счету моему куратору было на меня плевать – он со всех ног бежал к Виктории. Прекрасной Виктории, которая чудом спаслась. Воссоединение друзей и любимых. Какая трогательная история – такие все обожают! Теперь в академии Стоундорн появится новенькая легенда, которую поколения студентов будут передавать из уст в уста.

Виктория в ней главная героиня, а я второстепенная. Просто помощница, которая сделала свое дело, а теперь может отойти в тень.

Я уронила голову на руки и горько разрыдалась.

Глава 56

Не помню, как дошла до общежития. Бухнулась на постель, не раздеваясь, завернулась в одеяло, снова плакала и в конце концов, изможденная, уснула. Открыла глаза в сумерках. За окном завечерело, тускло светился магический фонарь в сквере: старшекурсники проходили практику кто где, а именно на них была возложена обязанность обновлять заклинания, к преподавателям садовники приставать не решались. В летние месяцы аллеи кампуса постепенно погружались во тьму.

Я уставилась опухшими глазами в потолок, будто на нем могла прочитать ответ, как жить дальше. Ответа не нашлось ни на ровном полотне побелки, ни в моем сердце.

Всего несколько дней в доме луксура Таэра, а вся моя жизнь перевернулась вверх тормашками. Годы учебы – псу под хвост. Девичья гордость – туда же. Все, что мне теперь остается, это вернуться в родительский дом. Мама и папа так гордились, что я поступила в Академию. Когда я приезжала на каникулы, они хвастались перед соседями моими табелями с оценками: «Круглая отличница!» и верили, что меня ждет совсем иная доля, чем большинство моих ровесниц. Нет, они, конечно, и слова ни скажут, ничем не упрекнут, примут и утешат, но…

– Ларс, – прошептала я. —Я постараюсь, правда постараюсь порадоваться за тебя. Попозже. Пока не получается, ты уж прости. Знаешь, все-таки здорово, что все оказалось не напрасно. Как мы с тобой все придумали! Отличная команда…

Я улыбнулась, но губы снова задрожали и подступили слезы. Ну сколько можно рыдать? Натертые щеки горели от соли, глаза превратились в две заплывшие щелочки. Нет, так дело не пойдет. Надо встряхнуться, проветриться. В вечернее время аллеи сквера обычно безлюдны: никто не станет донимать вопросами.

Я умылась прохладной водой, кое-как переплела косу. Почти все мои немногочисленные вещи оставались в доме темного мага, но отыскалась старенькая шаль – поздней осенью и зимой я поддевала ее под пальто. Несмотря на то, что после жаркого летнего дня на землю опустился душный безветренный вечер, меня трясло.

«Интересно, когда назначат комиссию? – думала я, кутаясь в шаль. – Хорошо бы все закончилось поскорее и до того, как Силь вернется с практики. Больше никогда не хочу ее видеть!»