Музей бывших Аси Самолётовой

На свои дела у меня было полно времени. Я отфотографировала коллекцию одежды Риты. Недавно сделала отчёт по модному показу в Милане. Это было захватывающе! Подумать только, я, Самолётова — в центре модной тусовки. Накопила столько впечатлений от людей, города, событий. Кажется, я теперь целый банк с образами и идеями. Если вернусь когда-нибудь домой — поменяю мир.

Милан — он весь про моду. Властям давно пора настелить подиум прямо на тротуары, потому что по улицам ходят женщины необычайной красоты. Ухоженные, оставляющие за собой шлейф неслыханной моим носом ранее парфюмерии. Не хотела бы я родиться мужчиной в Италии, так можно сойти с ума! Вот почему мужчины-итальянцы до тридцати лет живут с мамой: они просто боятся выйти на улицу и ослепнуть, растаяв в облаке прозрачных духов.

Только здесь, в Италии, я поняла моду. Раньше не воспринимала всего этого упования перед брендами, стремления соответствовать тому, что кто-то там решил. Мода — дух времени. Один из языков мира. И есть люди, чьи особые уши его улавливают.

Последние годы мир особенно нестабилен. Мы слушали рваный дабстеп и носили рваные джинсы. Как только всё успокоится — мы сложим джинсы на полку, до подобных времён.

А вот стиль — другое. Стиль — это дух времени, прожитый кем-то конкретным. Прожитый и выданный вовне.

Я не знала, пойдёт ли дальше моя карьера фотографа. Чтобы шла, её нужно двигать, а я стала сторонницей тотальной сиесты: праздно проводила дни, гуляя и наслаждаясь едой.

Однажды я увидела своё отражение в витрине магазина и поняла, что с гастрономией пора завязывать. Худеть, а ещё работать и развиваться. Я ощутила эту необходимость полностью, всем телом и умом.

На следующий день проснулась в пять, выпила воду с лимоном и начала делать зарядку. Большую сорокаминутную зарядку, после которой тело оторопело. Ему было непривычно. Затем вновь принялась за позитивное мышление: прописывала цели, говорила аффирмации.

Как-то внезапно у жизни появился курс и паруса расправились. А через неделю моих занятий собой — окрасились в алый.

Всё случилось в общине. Я сидела на кресле-мешке и читала вслух «Божественную комедию» Данте. Девочки поправляли меня, если я неправильно что-то произносила. В здание зашёл парень.

— Ась, это к тебе, — девочки заулыбались.

— В смысле?

— Земляк твой.

— Так вы все тут мои землячки, так или иначе.

— Нет, из твоего города.

Я присмотрелась. Парень показался мне знакомым. Но я могла нафантазировать, от того, что мне сказали откуда он.

— Привет, — парень улыбнулся, — я Тимур.

Эта улыбка решила всё. Она ослепляла. Не настолько белоснежная, чтобы рекламировать зубную пасту. Но настолько искренняя, чтобы рекламировать чистоту души.

— А… а… Ася, — я улыбнулась в ответ.

— Тимур — путешественник. После того, как началась война, он взял сумку и стал ездить по всему миру, — Катрина отхлебнула чай из чашки.

— Интересно. Хотите чай, кофе? — спросила я.

— Да, можно.

— Катрина, можно воспользоваться розеткой, мне нужно подключить ноутбук?

— Да, конечно, вот, — она показала ему место, где можно расположиться.

Я засуетилась. Вскипятила воду и приготовила гостю кофе. Он внимательно смотрел в монитор.

— Спасибо, — сказал Тимур не отвлекаясь.

Я села в кресло и продолжила терзать Данте и девочек своим произношением. Через час Тимур закрыл ноутбук, встал напротив меня и сказал:

— Пока, — снова улыбнулся.

Мне показалось, что он не отрываясь смотрел в мои глаза. Или я в его. От него разило светом и добротой. А распробовав их — больше невозможно оторваться.

Стоя вечером на балконе я поняла, что влюбилась. Вот так, внезапно. Раз — и поняла. А ещё, я не поправила колготки, когда наклонялась за банкой кофе в ящик. И не спросила, сколько ему нужно сахара, а положила одну ложку. Неудобно теперь.

Мне стало неприлично хорошо. Так хорошо, как не бывает ни от приятных покупок, ни от денег, ни от продвижений по карьере, ни даже от путешествий.

А как же Свят? Он отдалился от меня, всё больше оставаясь на работе. Не мне его винить, он делал всё возможное, чтобы мы жили здесь.

Может быть, в моей голове что-то сбоило. Война, неприятности с мамой. Это вполне могло отражаться в бегстве в чувство. Или Тимур — моя судьба, а до этого я ошибалась?

Хотя, голубоглазый саксофонист тоже на время увлёк мои мысли, но прошло ведь. Ох, попробуй пойми этих женщин…

Через два дня — День Святого Валентина или San Valentino, по итальянски. К нему я была готова, как никогда, потому что сердце полнилось самым ценным даром — любовью.

День был ослепляюще солнечным, как будто меня вывернули наизнанку и всё сияние моего чувства пролилось вовне. Я шла по Парме и всматривалась в лица. Вдруг, увижу его? Заглянула в общину — никого. Брела, искала — не нашла.

Март 2015 года. Лерка

На мне: пурпурное пальто, лосины, ботильоны, шарф, шляпка.

«Ночь пройдет, настанет утро ясное,

Верю, счастье нас с тобой ждет.

Ночь пройдет, пройдет пора ненастная,