Музей бывших Аси Самолётовой

Взяла свои вещи и вышла, он надел куртку и последовал за мной. Я не очень помнила, куда идти. Видимо, Мудива оказался джентльменом и решил меня проводить. Мы вышли к магазину с курицей. Я растерялась.

— А где остановка, чтобы обратно уехать?

— Там, на другой стороне.

Логично. Мне стало неловко, от того, что я потерялась в таких элементарных вещах. Зато потом я всегда находила остановки в нужную сторону, в любом городе.

Он пошёл в магазин, я перешла улицу. Чем доехать в нужный мне район я не знала. Села на трамвай, вроде шёл, куда надо. Трамвай прибыл на конечную и я вышла в совсем незнакомом мне месте. Шла по интуиции, налево. Уже второй раз за сегодня пошла налево, получается. Спасибо интуиции, она вывела меня куда нужно. Я благополучно добралась домой.

Май 2010 года. ДТП

На мне: чёрная майка, чёрная юбка, чёрные колготки. На повторе: Rihanna «So hard»

С Мудивой покончено. Были порывы написать как Татьяна Онегину, но я их сдерживала. День за днём забывала его и забыла. Помутнение прошло, звезды стали на место.

Второй день не могла дозвониться Тёме. Женщина в телефонной трубке вновь взялась за старое: «Абонент временно не доступен». А я снова начала нервничать. Из прошлого опыта ясно, где мог быть этот абонент. Увы, переживание овладело мной. Что же с Тёмой? Не сдерживаясь, написала гневное смс, где предложила выбор: я или водка. Он не ответил. Наверное, следовал логике папы Дяди Фёдора, вроде: «Ну, водку-то я давно знаю, а с тобой пару лет знаком всего».

На следующий день он позвонил. Я так спешила принять вызов, что чуть не выронила телефон.

— Алло, кисюня, ты только не волнуйся.

— Что случилось?

— Я под машину попал, в больнице сейчас. Но ничего страшного, царапины только.

Слёзы хлынули таким потоком, что могли оставить царапины на моих щеках. Руки затряслись, на лбу выступил холодный пот. Вот же я дурочка, думала, что он пьёт, а он в беду попал.

— Ты в какой больнице? Я подъеду!

— Не нужно, я не хочу, чтобы ты видела меня в таком виде. Со мной Алексей, он батюшка, знакомый мой. Ой, всё, доктор заходит, не могу говорить больше.

В таком виде? Что же с ним? Я представляла его в бинтах, раненого, неподвижного и проплакала всю ночь. Как же хотелось оказаться рядом и поддержать, узнать как он себя чувствует. Утром он позвонил снова.

— Привет. Как ты?

— Нормально, — я старалась сдерживать слезы.

— Не переживай, пожалуйста, мне тяжело знать, что ты грустишь… Доктор сказал, что меня выпишут на днях, ничего серьёзного.

— Так что произошло?

— Мы шли по обочине, втроём: я, Серёга, Юра. И тут вылетела машина из-за поворота и съехала в сторону, зацепила нас, мы упали, поцарапались об асфальт. Всё, мне пора на процедуру, давай, целую.

Настроение паршивое. Надела чёрные вещи, накрасилась как гот и с мрачным лицом, мрачными мыслями пошла на пары. Чтобы все видели мои страдания.

Через день–два мы встретились с Тёмой. У него были шрамы на лице, спине, руках. Счёсанная об асфальт кожа. У друзей тоже самое, на лице и руках запёкшиеся пятна.

Любить. Жалеть. Благодарить небо, что жив.

Июнь 2010 года. Год вместе, горькие слёзы

На мне: чёрная юбка плиссе. Красная майка с глубоким декольте. В наушниках: Medina «You and I»

Вот мы уже год вместе. Поехали на дачу отмечать первую годовщину. Мы всегда были рядом. Расставались только когда я поехала на море и в те дни, когда он пропадал: три дня пьяного загула, три дня в больнице.

Тёма с утра уже чуть обрадованный. Не очень приятно смотреть на его пьяное лицо. Отёкшие и мутные глаза, щёки, перекошенные губы. Неприятно.

Празднование получилось простым, почти семейным. Собрали клубнику, пожарили мясо, вспомнили первую встречу.

— Я счастлива, что со мной случились вот такие, серьёзные и настоящие отношения. Ни с кем кроме тебя не вижу своего будущего.

— Я тоже, Ась. Хочу всё с тобой, свадьбу, детей.

Я и правда, как смола прикипела к нему и представить сложно, какой раствор мог разорвать эту связь. Только не знаю, какой будет семья, если он не очень-то настроен искать работу.

Признаюсь вот в чём: ещё до начала наших отношений у меня внутри скользкой дымкой вилась мысль, что мы будем встречаться, но потом я его брошу. Как в том сне, в Рождественскую ночь. Что-то должно было пойти не так. После того, как мы сошлись, я гнала эту мысль прочь, закрывала глаза и нервно топала ножкой, чтобы она испарилась.

В июне закончилась летняя сессия. В один из благоухающих липой розовых летних вечеров мы сидели на лавочке у подъезда.

— Послушай, мне надо тебе кое-что сказать. Мы с Алексеем, батюшкой, моим другом, который в больнице со мной был, в общем, мы с ним за границу летим.

— А зачем? Что у вас там за дела?

— Работа по стройке. Мы на три месяца едем. Билеты на завтра уже взяли.