Музей бывших Аси Самолётовой

Мама ушла, мы остались втроём: я, Андрей и его младший брат Миша. Я подошла к полке с книгами и взяла «Бхагавад-Гиту», открыла на месте, где мне показалось, лежала закладка. Наткнулась на несколько крупных купюр.

— Так, сразу унюхала, — Андрей взял у меня книгу, захлопнул и положил обратно на полку.

— Я такие вещи чувствую, — сказала смеясь.

— Баба же!

Мы прошли по комнате и сели на кресло.

— Слушай, ты такая живая. Ай, бьющийся шар энергии! Так, прекрати на меня так смотреть. Ты умеешь возбуждать мужчин одним взглядом, научилась, сучка!

Ах, вот что он имел ввиду в автобусе.

Андрей сел на кресло и снял бандану. Вопросительно посмотрел на меня.

— Ну, что, не жалеешь, что приехала?

Его голова была покрыта маленькими шелушащимися ранами.

— Да не ссы, не заразно. Экзема.

Меня не напугало то, что я увидела.

— И давно это?

— С рождения. Представляешь, как мне доставалось в школе? Иногда проходит, кстати. Потом возвращается. Болезнь неизлечима.

Он придвинулся ко мне поближе, чтобы поцеловать.

— Послушай, я тут тебе не сказала сразу… В общем, я не смогу уделить тебе внимание, как женщина, понимаешь?

— Нет.

— Нуууу, некоторое время не смогу.

— Кровавые дни, что ли?

— Типа того, — мне ужасно неловко говорить об этом.

— Блин, ты раньше не могла сказать? Вы же бабы всегда знаете, когда начнётся! — вспылил он.

— Не всегда.

— Та шо ты мне лепишь? — Он отвернулся.

Стало неприятно. Он выдохнул.

— Ладно, я просто хотел тебя видеть. Остальное не обязательно. Пойдём пить чай.

Теперь выдохнула я. Всё же, я его побаивалась.

Ночью мы лежали вдвоём в спальне. У меня разболелся низ живота, я не могла уснуть, болеутоляющего не нашлось.

— Болит?

— Да.

— Закрой глаза. Представь светящийся шар сине-зелёного цвета. Он находится у тебя в груди, пульсирующий, яркий. Шар опускается ниже, вот он уже в районе солнечного сплетения, а теперь идёт вниз по телу. Тёплый, приятный — всё, чего он касается исцеляется, становится лёгким. Вот шар докатился к низу живота. Какого размера твой шар?

— Больше апельсина.

— А цвет?

— В центре фиолетовый, дальше становится синим, голубым и, наконец, зелёные лучи.

— Шар лечит тебя. Он проникает в твои органы, направляет зелёные лучи на яркие красные очаги. Тебе становится легче. Чувствуешь, как голова просветлела?

— Да.

Прошло от силы пять–семь минут, боль унялась. Я заснула, сквозь сон услышала:

— У тебя больше не будет боли в эти периоды. Я снял её.

Июль 2011 года. Девушка Будды

На мне: растянутая белая футболка с котом, шорты. В наушниках: Beyonce «Run the world (Girls)»

— Что ты видишь в этой чёрной точке не стене?

— Вижу лист бумаги с распечатанным на принтере кругом. Диаметр небольшой.

— Так, умничать у себя там в церковно-приходской будешь. Внутренним взглядом смотри.

Вспомнила, как в детстве давила пальцами на закрытые глаза, чтобы видеть причудливые формы, фигуры, искры и тоннели. Снова посмотрела в точку и напрягла глаза, чтобы повторить детскую галлюцинацию.

— Кажется, круг движется.

— Так, и что в нём?

— Танцующий человек, — сказала, лишь бы он перестал меня мучить.

— Ещё смотри. Помнишь, я говорил тебе пройти тест на айкью не думая, отвечая интуитивно? Вот пробуй сейчас, не головой.

Чувствовала себя как на алгебре. Хотелось утреннего чая с печенькой, а не вот это всё. Я приехала как раз за такими практиками, но без насыщения тела духовное знание не заходило.

— Ладно, пойдём пить чай.

Я почти привыкла к тому, что он читал мои мысли.

— Я вижу тебя насквозь. Я осознанный. Я сверхчеловек! — Последнее он вновь произнёс повышенным тоном, как будто хотел, чтобы эхо разнесло звуки в дальние дали. Чтобы где-нибудь на Камчатке в подтверждение завыли волки и забили в бубен шаманы.

— Будда деревенский, — он по обыкновению громко расхохотался.

А я, получается, девушка Будды.

Мы пили чай в беседке на улице. Рядом на дереве сидел филин. Брат Андрея нашёл птенца на пустыре, они его выходили. Выросла умиротворённая птица, забавно склоняющая голову на бок.

— У-у-у!

Андрей посадил его на плечо. Он так похож на Урфина Джюса. Птица слетела с плеча, а парень пристально посмотрел на меня. Яркое утреннее солнце ослепляло, прищурила глаза.

— Брови нещипанные, чёрные точки на носу. Ты почему не следишь за собой?

Этого ещё не хватало.

— Брови не щипаю, потому что плачу сразу, больно, не могу над собой так издеваться. Чёрные точки — их выдавливать только, а оттого хуже, воспаляется всё. Да и больно, у меня аж сердце хватает, когда я их давить начинаю.

Он громко отхлебнул из чашки.

— Так щётки есть специальные. У тебя ещё и прыщи на лбу. Малолетка. Ты — подросток, тебе не больше тринадцати лет. Вон, почти как брательник мой.

Парень, мне восемнадцать, вообще-то.

— По развитию, энергетически тебе тринадцать! Ты ни хера не догоняешь! А что это на шее у тебя? Крест, что ли? То-то я думаю, что меня блокирует, когда смотрю на тебя. Ясно всё, снимай!

Спорить — себе дороже. Молча сняла с шеи крестик. Мой владыка сейчас передо мной и я покорно следую каждому его велению.