Музей бывших Аси Самолётовой

— Вот, так лучше. Сразу тебя чувствую.

Я не ощутила никакой разницы. Что с крестом, что без — одинаково. Андрею виднее.

Кто-то постучал в ворота. Я здесь всего три дня, но знакома почти со всей деревней. К нему постоянно приходили гости. Скорее всего, это дед Паша. Он второй месяц подряд заглядывал по утрам, чтобы Андрей раскинул ему на картах. Вопрос всегда один и тот же: как наладить отношения с бабой Полиной?

— Здоров, Паш!

Я угадала.

— Ну чё, опять пришёл за Полинку прояснять? Прожарил бы ты её уже хорошенько, что ли.

Дех хихикнул.

Я немного удивилась такому обращению. Андрею двадцать четыре, деду Паше — ровно столько, во сколько уже называют дедом. Может, у деревенских нет субординации?

Они зашли в дом и долго беседовали. Я достала фотоаппарат и решила сделать фотосессию филину. Не знала, заинтересован ли он, а мне хотелось оставить память об этой птице.

Спустя полчаса услышала голоса из прихожей. Дядя Паша уходил.

— Так, ну что, сейчас идём в дом, готовим обед, потом я учу тебя картам, — сказал Андрей, закрывая калитку.

Отлично! Мне не терпелось приступить к изучению Таро, я давно просила Андрея рассказать подробнее о принципах работы с колодой.

— Так, боец, готовить умеем?

— Ну, не то чтобы… так, кое-что…

— То есть, тебе восемнадцать и ты не умеешь готовить?!

— Так тринадцать же, — робко, но язвительно ответила ему. Он никак не отреагировал.

— Баба должна три вещи: ублажать своего воина, готовить ему жрать, поддерживать во всём. Поняла?

— Вроде да.

— Тебе повезло, что у меня диплом повара. Почему твоя мать не научила тебя готовить?

Я сама не очень-то стремилась. Она прекрасно готовила. Я с трёх лет лепила с ней пирожки и булочки, украшала пасхальные куличи и торты. Она не проводила мне мастер-классы по приготовлению борща или каши. Всё, что я умела готовить, это: чай, яичница, горячие бутерброды. Мама всегда заботилась о семье, брала всю работу по дому и кухне на себя, а мне не хватало мозгов ей помочь. Вернее, я видела, что ей тяжело, но проявить инициативу казалось чем-то невозможным. Как-будто мои потуги будут встречены смехом и обернутся провалом. Который закрепится снова смехом. Глупое и странное оправдание. Рядом с ним, тихонько, стояла банальная человеческая лень.

— Значит так, первое готовится по принципу трёх этапов: варится бульон, жарится заправка, потом картошка, заправка и макароны добавляются в бульон. Соль и перец сыпем в конце. Идите с Михой на кухню, я подойду позже.

Мы с Мишей повиновались и вошли в комнату.

— Ну, привет, кухня. Я хочу с тобой дружить, потому что хочу быть идеальной женщиной, достойной настоящего мужчины. Где тут у тебя кастрюли, сковородки, овощи и приправы?

Кухня не ответила. Справа от меня стояла дровяная печь, слева умывальник, заваленный посудой. Дверцы шкафчиков болтались на сломанных петлях. Две кошки оказались отзывчивее, чем кухня, тёрлись об ноги и мурчали, задрав хвосты. Впрочем, это они надеялись на мою отзывчивость, что я угощу их мясом для бульона.

Миша принёс картофель и морковь из погреба.

— Ась, давай ещё картошки нажарим на второе?

— Можно, — ответила я, вспоминая ужин и едва сдерживая позывы рвоты.

Самое прекрасное в доме Андрея — окна. Они обычные, деревянные, с облезлой краской. Прелесть их в том, что они открывали вид на лес. Мне не терпелось сходить туда. Пока Андрей при встрече целовал меня под дождём, где-то на опушке точно росли грибы. Вот и нашёлся повод. Вчера мы взяли вёдра и пошли в лес. Я выискивала жирненьких маслят и складывала в ведро. Во мне проснулся грибной азарт. Сама прогулка тоже вышла приятной: лес, пахнущий дождём, свежестью, свободой. Дед Паша увязался с нами.

— И почему в лесу так хорошо человеку? — спросил он.

— Потому что мы из лесу вышли. Это наша колыбель. Мы часть природы, а дома всегда хорошо.

— Вон, Паш, вишь, какая? У неё спрашивай, всё расскажет, — Андрей взглянул на меня. Я не поняла, то ли с издёвкой, то ли я всё правильно сказала. Пусть будет второе, так хотелось побыть мудрой.

Дед Паша учтиво закивал головой.

Собрали два ведра грибов и пришли домой. Мы с Мишей их перебрали, Андрей проварил, а после принялся жарить. То ли было слишком много масла, то ли сами по себе эти грибы жирные, но мне стало дурно от жира. Хлебом закусить нельзя, в этом доме придерживались принципов раздельного питания, углевод и белок не сочетали. Пришлось тонуть в масле без спасательного батона.

Посему, когда подумала о жареной картошке и вкус подсолнечного масла вновь подступил к горлу.

— Не забудьте снять пену с бульона, — Андрей заглянул в комнату.