Музеи… или вдохновляющая музыка The Chemical Brothers

Вполне возможно, что мистическим образом Диего и Бет встрепенулись одновременно: он оторвался от заучивания своей роли, сидя в гримёрке, она – проснулась на кровати в своём номере.

Соблазнительно же художнику нарисовать такую картину, будто девушка почувствовала на себе этот пронзительный взгляд потомка майя, сына своего древнего народа; взгляд сквозь времена, сквозь густой, скруглённый дым щадящих ароматических смол; взгляд, который зароняет не то тревогу, не то печаль о потерянном. Неспроста же зеркалам приписывают всякие магические свойства.

Лёжа в кровати, Элизабет блуждала взглядом по их с Тимом новому месту пребывания. И чем больше она думала, что ждёт их сегодня, тем дальше уходил сон – у них впереди интересный и насыщенный событиями день!

Она и раньше бывала в Мексике, но в этот раз всё было настолько шикарным – что-то с чем-то! Это было настоящим путешествием; таким, каким оно грезится в самых смелых мечтах: начиная с походов в музей, езды на джипах в самые отдалённые, заброшенные майяские города и кончая возможностью пообщаться с лучшими специалистами по древней истории региона и участием в самой настоящей археологической экспедиции.

Но самой главной эмоциональной доминантой был, конечно же, Тим – любимый человек, без которого к тому же это путешествие не состоялось бы.

Горло перехватило от радости, от предвкушения новых открытий, какие их ждут сегодня. Ей захотелось поделиться своими эмоциями с Тимом, и девушка повернулась на спину, предвкушая его нежные объятия. Этот порыв оказался невостребованным:

«Ах, да. Тим ведь наверняка сейчас на пробежке», – вспомнила она и продолжила думать о приятном, растянувшись во всю кровать.

Элизабет осмотрелась и увидела птичку кецаль, стоящую на прикроватной тумбочке со стороны Тима. Её они купили вчера в одной уютной сувенирной лавке. Смотрится как настоящая.

Элизабет подтянулась немного и взяла статуэтку в руки.

«Зачем Тим вытащил её? Причём с утра пораньше…»

Намёк можно было найти на упавшем на пол листке бумаги, в которую была завёрнута прекрасная птица.

Когда они покупали сувенир, продавец завернул покупку в газету. На этой странице Тим увидел своё объявление о наборе массовки:

«Это хороший знак!» – подумал он, усмехнувшись.

Но Элизабет ничего об этой подсказке не знала. Она уже пребывала в своём фантазийном мире…

Мужчины и женщины с вожделением смотрели на звезду Икоких. Все их взгляды были устремлены на восток, где тьма начала отступать. С великим волнением застыли люди первых племён.

Будто зрение возвращается к незрячему: всё отчётливее становился окружающий мир и наполнялся красками. Последние звёзды догорали на небе.

Облака на горизонте, как остатки бесконечной ночи, уходили прочь: теперь над миром будет светить солнце!

И вот тёплые лучи коснулись счастливых лиц.

«О, великий Кукумац! О, великая Тепеу!»

Собравшиеся рыдали от происходящего чуда. Сколько же надо сил, чтобы создать такое! И всё ради них – людей!

– Хурукан! – закричали в толпе. – Сердце небес!

Над головами людей заливалась первой песней кецаль – маленькая зелёная птичка с красной грудкой.

И правда – зелёные пёрышки, обхватывающие грудку, смотрелись как ребра, удерживающие алое сердце!

Люди танцевали, раскуривали смолы, пели первые свои песни, которые складывались прямо сейчас – экспромтом; в благодарность богам за такое чудо прокалывали себе мочки ушей и локти, возвращая богам их потраченную силу.

Сами боги были счастливы, увидев наконец благодарность за свои труды; услышав в устах людей свои имена; почувствовав, как умножается их сила с каждой каплей крови…

Элизабет поставила красивую статуэтку на место.

Рассматривая через прозрачную ткань балдахина скат крыши, сложенной из снопов тростника, Бет почувствовала себя настоящей королевой джунглей.

«Так! А где мой ананасовый фреш?» – подумала королева и встала с кровати.

Прежде чем спуститься вниз, Бет решила оглядеть окрестности с балкона.

Прилетев вчера, ближе к полуночи, они с Тимом даже не нашли сил не то что пройтись по территории перед сном, а даже выйти на балкон – сразу улеглись в кровать.

«Интересно, это что за записка? От Тима? Или реклама отеля?»

К утру работы на пирамиде и в её окрестностях завершились. Исчезли прожекторы, исчезли рабочие. Только режиссер с техником проверяли один нехитрый механизм:

– Ну как? Всё работает?

Техник лишь фыркнул в ответ: «Сущая ерунда».

Он нажал на кнопку, и две узкие дверцы снова закрылись над Тимом – тот и глазом не моргнул.

Элизабет раздвинула в стороны ширму с витражами и вышла на балкон. Перед ней стояли два плетёных кресла и стол. На столе лежал шлем, украшенный плюмажами с цветными перьями, которые обтекал ветер – даже в мелочах постояльцам напоминали про место их пребывания.