Музеи… или вдохновляющая музыка The Chemical Brothers

Братья снова обратились с вопросом, уже к змее: «Какое послание ты нам принесла?» Актёр и на этот раз ничего не смог ответить, опять указав на свой живот; стал танцевать другой танец, во время которого маска сменилась опять. Теперь перед игроками появилась жаба. Танец жабы оказался самым экспрессивным – время от времени круг танцоров становился на четвереньки, как это делают жабы, и имитировал прыжок пресмыкающихся: раздвигая ноги в стороны, едва коснувшись руками земли, они подпрыгивали в воздух и хлопали в ладоши.

Видимо, человек-жаба нагло заартачился, за что и получил от братьев пинка под зад, да ещё такой силы, что маска слетела с лица актёра сама. Под всеобщий хохот танцовщицы одели на него новую маску – вши. Люди вокруг стали делать вид, что чешут себя и окружающих, не забывая при этом танцевать. От неё братья наконец и получили послание из Шибальбы от правителей преисподней: они вызывают их на игру в мяч.

В другом центре притяжения происходили ритуальные самоистязания, куда Бет старалась не смотреть. Но стелу, измазанную человеческой кровью, невозможно было обойти взглядом: она притягивала и отторгала одновременно. И хотя дым копала закрывал от обзора большую часть ритуала, увиденного было вполне достаточно, чтобы представить всё это на себе и содрогнуться от одной лишь мысли.

Тем временем в руках людей, составляющих массовку, появились листья тростника, что означало следующее развитие сюжета древнего эпоса – братья приняли вызов.

Они пришли домой попрощаться с матушкой. Перед тем как покинуть родной дом, Хун-Ахпу и Шбаланке посадили посреди комнаты тростник – по нему матушка определит их судьбу: засох – значит, погибли, зеленеют листья – значит, живы…

Платформа, на которой сейчас стояли девушки, посвящена звезде Икоких – в неё, по преданиям, превратилось сердце Пернатого змея. Сердце Бет застучало быстрее, когда она увидела, как её возлюбленный поднимался сюда к ним по лестнице.

Тим прошёл мимо и встал в центре квадрата, образованного жрицами! Элизабет так и застыла на месте – её несколько покоробил взгляд любимого: отсутствующий, холодный. Захотела заговорить с ним, но Тим отвёл взгляд и будто погрузился в себя, шепча заклинания.

Бет поняла – её включили в игру, и теперь нужно попробовать сыграть свою роль до конца, не зная при этом сценария. Видимо, он будет несложным для неё.

А пока девушка начала рассматривать наряд любимого ею человека.

На нём была только набедренная повязка с красочно расшитой юбкой, на белоснежной ткани – зелёные ветви, среди которых,застыла в полёте кецаль. Птичка смотрелась необычайно реалистично из-за вшитых в полотно перьев.

Поддерживая цветовую гамму, тело Тима было покрыто зелёными мазками, символизирующими листву мирового дерева.

Грудь Тима покрывала золотая пектораль, а голову украшал шлем с длинными, голубого цвета перьями. На запястьях надеты браслеты с колокольчиками, которые от любого движения рукой тихо звенели. Но услышать сейчас их было невозможно – воздух сотрясался от барабанного гула.

Скажем прямо – изображать свою роль у Бет не получалось совсем: вместо того, чтобы смиренно, как другие жрицы, стоять, опустив голову, Бет оглядывалась по сторонам: ей было интересно взглянуть на костюмы, на лица людей, на реквизит.

Много детворы собралось около оркестра – любопытно ведь посмотреть, как музыканты-духовики раздувают щеки, как дирижёр умудряется руками задавать ритм, а мимикой ещё и руководить трубачами и флейтистами – лицо музыкального режиссёра было раскрашено по-особому, чтобы все его ужимки было хорошо видны музыкантам.

Эффектно смотрелись барабанщики с панцирями черепах, но унылый их звук уступал по громкости основным барабанам, обтянутым кожей животных. Как и во все времена, эти инструменты – отличные объекты для украшений: одни были покрыты шкурами, другие оформлены тканями с вышивкой, третьи сверкали на солнце камнями.

Музыканты были одеты богато – всё-таки привилегированная каста; они – одни из главных действующих лиц на церемониях: без музыки не получится разговора с богами. И украшения у них соответствующие: с перьями птиц, со шкурами животных и драгоценными камнями…

Наконец несколько музыкантов вышли вперёд и задули в большие раковины: долгий вестовой сигнал огласил окрестность. После этого барабанщики плавно, словно сведя пластинки, изменили ритм.

Шулла оглянулась назад – «Идём!» – и вся их группа тронулась в путь. Бет перед уходом невольно посмотрела вправо, где мужчины, встав в круг и обхватив друг друга руками, продолжали танцевать. По их ногам стекала кровь, которую бумагой собирали жрецы, чтобы потом обмазать ею рты каменных статуй богов.

Элизабет поспешила перевести взгляд на каменные змеиные головы, украшавшие широкую лестницу. Эти изваяния вызывали в ней куда более приятные эмоции – в воспоминаниях ожили старые фотографии.

Народ расступался перед их священной процессией, радуясь тому, что можно омыться дымом душистого копала – чъях. Он курился в сосудах, которые две первые жрицы несли в руках.