Музей «Шпионский Токио»

«Просыпался Зорге обычно в шесть утра. После пробуждения у него была привычка принимать о-фуро. Приняв ванну в японском стиле, он поднимался на второй этаж, в свой кабинет, где он работал, там доставал эспандер и делал зарядку. После того, как он заканчивал зарядку, спускался завтракать. На нижнем этаже дома, в столовой он ел завтрак, приготовленный горничной. Там он потом читал газеты, бумаги, разную корреспонденцию, а если было время, читал также и книги. После того, как он заканчивал завтракать, он поднимался на второй этаж и работал. Он практически постоянно печатал на печатной машинке. Если в первой половине дня ему не нужно было ехать в министерство иностранных дел или в немецкое посольство, то до обеда он практически все время стучал по печатной машинке и работал. Когда ему не надо было уходить после обеда, он примерно час после обеда спал. После дневного сна он опять приступал к работе: печатал на машинке, или ехал в министерство иностранных дел, или на Центральный почтамт, выполняя работу журналиста, специального корреспондента газеты “Франкфуртер цайтунг”. Если не было необходимости уезжать, он до вечера работал дома, печатая на машинке. После того, как он заканчивал, вечером отправлялся в агентство “Домэй цусин”, позже ставшее “Киодо цусин” и находившееся в 7-м квартале района Ниси Гиндза. Иногда поздно вечером в посольстве или еще где-то устраивались приемы или пресс-конференции. Зорге отправлялся и туда в качестве журналиста. Таким образом он мог работать и до глубокой ночи»^{138}.

Важнейшими личными качествами Рихарда Зорге были отмеченные Исии Ханако чрезвычайно высокая работоспособность, железная воля, отличная память и постоянная жажда знаний. В первую очередь именно эти составляющие и сделали его сначала звездой германской журналистики на Дальнем Востоке, а затем самым незаменимым человеком в Японии для немецкого посольства в Токио.

Еще в Китае Зорге начал уверенно писать для немецких газет на темы, в которых мало кто, кроме него, разбирался (да и сегодня подобных специалистов не так уж много). Он стал глубоким аналитиком в сфере сельскохозяйственного производства, разбирался в вопросах ценообразования (вспомним тему его диссертации), экспорта и импорта сельскохозяйственной продукции, в том числе соевого шрота из Китая и в Китай. Это чрезвычайно скучные, с точки зрения обывателя, но невероятно важные для немецкого рынка темы стали «коньком» Зорге в Шанхае и помогли ему освоиться в Токио.

Но, отправляясь в 1933 году в японскую столицу, «Рамзай» сменил приоритеты и определился в иной главной теме будущих исследований. Это была геополитика, что более соответствовало его научным интересам и складу ума. Специалистам давно было ясно, что Япония стала не просто крупнейшим игроком Азиатско-Тихоокеанского региона, но и весьма агрессивным претендентом на вхождение в клуб Великих держав. Тогда эта страна даже называлась Дай Ниппон (так писалось и по-русски в эмигрантской прессе, книгах и учебниках), то есть Великая Япония. А специалистов, способных разобраться в коллизиях внешней и внутренней политики Великой Японии, в Германии не хватало. Поэтому, проезжая через Мюнхен, Зорге нанес визит в редакцию журнала, который так и назывался – «Геополитика», рассчитывая получить редакционное задание на время пребывания в Токио.

Отцом-основателем германской геополитики как науки и одноименного издания был бывший баварский офицер, одно время прикомандированный к воинской части в Токио, генерал Карл Хаусхофер. В 1914 году он написал книгу, название которой звучало как тема нового исследования Зорге: «Дай Нихон: Анализ военной мощи Великой Японии в будущем». Позже Хаусхофер стал известен как идейный наставник наци № 2 Рудольфа Гесса. Очевидно, генерал читал в немецкой периодике статьи Зорге, присланные из Китая, потому что он с радостью согласился получать из японской столицы материалы доктора Зорге, специально подготовленные для «Геополитики». Более того, он принял решение публиковать их без редакторской правки. На прощание Хаусхофер снабдил журналиста рекомендательными письмами, которые в итоге позволили тому быстро занять важное положение в германской колонии в Токио.

Таким образом, те самые почти два года, затраченные Зорге на изучение Японии и создание своей репутации как крупнейшего специалиста по ее политике и экономике, стали залогом его дальнейшей успешной разведывательной работы. Напрасно Москва со слезами на глазах подсчитывала убытки от содержания пока что малоэффективной, но дорогостоящей резидентуры – все это еще окупится сторицей, и процесс этот уже начался. Умели бы смотреть шире, видеть перспективу – не скорбели бы в отчетах над потраченными на «Рамзая» долларами, а глубже задумывались над заданиями, которые давали, и над информацией, которая отправлялась из Токио в Центр.