Музей «Шпионский Токио»

Японская разведка стремилась получить словарь для себя. Пришлось выставить перед японцами тот аргумент, что такой результат издания словаря может прежде всего ударить по нас, т. е. по японской агентуре, так как мы были редакторами, и нас могли привлечь к ответственности, а впоследствии и расшифровать как японских агентов. После этого японская разведка согласилась, что мы правы, и отказалась от первоначального намерения. В редакции иностранных словарей было созвано совещание (участвовали: я, КРАСНАЯ, КОНСТАНТИНОВ, БОГОВОЙ и МАМАЕВ), в котором на критику МАЦОКИНА и КРЫЛОВА была дана соответствующая отповедь.

По приезде в 1936 году в Токио я от ФУСЕ узнал, что японский генеральный штаб и вое[нный]мин[истр] АРАКИ признал “Японо-русский военный словарь” составленным хорошо и дал распоряжение немедленно передать его в Японию фотографическим путем».

Конечно, по прочтении этой бумаги возникла масса вопросов, но прежде всего надо было выяснить, что за словарь «одобрил» одиозный японский военный министр Араки и чем таким ужасным эта книжица могла навредить Красной армии. Авторство ее не вполне понятно. В «признании» указаны лишь редакторы – сотрудники советской военной разведки, настоящие фамилии которых в целях конспирации могли на титульном листе и не значиться. Из косвенных данных упомянуты: время выхода – до 1936 года и некий узкопрофессиональный скандал с участием двух крупных японоведов той поры: Николая Петровича Мацокина и Василия Николаевича Крылова. Немного, но уже что-то.

Историки востоковедения, да и языкознания вообще, наверняка слышали об инциденте, приключившемся в 1935 году на филолого-марксистской почве. Тогда бывший агент Иностранного отдела ОГПУ (оперативный псевдоним «Профессор») и действительно блестящий японовед и настоящий профессор Николай Петрович Мацокин, только что досрочно освобожденный из тюрьмы, где он отбывал наказание за разглашение государственной тайны, обрушился с критикой на вышедший в 1934 году учебник японского языка. Его авторами являлись Петр Антонович Гущо и Григорий Соломонович Горбштейн – оба сотрудники советской военной разведки. Современный российский японовед Александр Сергеевич Дыбовский по этому поводу точно заметил, что высказывания Мацокина характеризовались «высокой политизированностью» и приближались «по своему стилю к распространенному в советской прессе того времени жанру политического доноса, с навешиванием ярлыков и стремлением уличить кого-то в отклонении от принципов классовости, партийности или иных вредительских действиях».

Напуганный предыдущей отсидкой, Мацокин рвался в бой за чистоту партийного языкознания, но Большой террор в 1935 году не успел развернуться в полную силу. Неосторожные люди еще не боялись говорить правду, и совершенно неожиданно для себя Мацокин получил жесткий отпор от сплотившихся вокруг Гущо и Горбштейна других японоведов, в том числе имевших значительный вес в научных кругах: «…на защиту авторов “Учебника” встала востоковедная общественность обеих столиц в лице Н. И. Конрада, Н. А. Невского, А. А. Лейферта, Романа Кима и многих других известных или получивших известность впоследствии востоковедов тридцатых годов». Позже, в 1937-м, Гущо и Горбштейна добьют уже без помощи Мацокина, а тогда профессор нашел новую жертву. Он обрушился с критикой на «Словарь наиболее употребительных в современном японском языке иероглифов» Андрея Алексеевича Лейферта (тоже сотрудника военной разведки), сделав, правда, в конце рецензии неожиданный вывод о… полезности книги. Наконец, Мацокину попала в руки антология китайской и японской средневековой литературы, составленная профессором Николаем Иосифовичем Конрадом, по которой он тоже не преминул ударить с классовых позиций.

Все это довольно любопытно, однако… Под описание Клётного ни один из этих случаев не подходит. Во-первых, в этих скандалах ни разу не фигурировал (или, во всяком случае, остался незамеченным) профессиональный военный разведчик, с дореволюционных времен работавший против Японии, Василий Николаевич Крылов. Во-вторых, попросту не совпадает название. Да и существовал ли вообще этот «Военный русско-японский словарь»?