Музей «Шпионский Токио»

В 1902 году Сергей Плисак умер, а через два года скончалась и мать. Есть сведения, пусть пока до конца и не проверенные, что после смерти его родителей опекунам мальчика удалось устроить Василия в местное реальное училище. В те времена и в тех условиях это почти гарантировало хорошее будущее для ребенка, но… Начавшаяся Русско-японская война круто изменила судьбу и большой, и малой родины будущего японоведа. А он сам вскоре оказался в Токио. Как известно, по результатам этой войны новая государственная граница пролегла буквально перед домами сахалинцев – по 50-й параллели, делящей остров примерно пополам: на северную и южную части. Важная деталь, почему-то не учитываемая многими авторами, пишущими об Ощепкове: Северный Сахалин, где находился поселок Александровский Пост, не был занят Японией, граница прошла южнее. Соответственно, японская сторона не имела и не могла иметь никакого отношения к отправке Васи Ощепкова в Японию, и, забегая вперед, он никогда не был гражданином Японии. В Токио Ощепков поехал сам и совершенно по другой причине. Дело в том, что именно там находилось ближайшее учебное заведение, в котором он мог продолжить образование. Но имелись и другие резоны.

Сразу после окончания войны в военном руководстве России были приложены серьезные усилия для анализа причин военных неудач. Одной из главных проблем признали крайне слабо поставленную деятельность контрразведки и разведки. И не только в профессиональном – оперативном – смысле. В значительной степени наши «повелители ниндзя» наступили на грабли японских начальников «боевого пловца» Савамура: даже если секретную документацию на японском языке удавалось каким-то образом добыть, ее некому было прочесть и перевести. В начале войны на весь огромный маньчжурский театр военных действий имелось только два (!) квалифицированных переводчика японского языка. И хотя японские разведчики за несколько лет до войны своими действиями как будто прямо указывали нашим военным и полиции на необходимость решения этой проблемы, справиться с ней удалось только после поражения – ценой десятков тысяч жертв с русской стороны. В 1910 году полковник Генерального штаба Петр Иванович Изместьев в брошюре «О нашей тайной разведке в минувшую кампанию» объяснял причины поражения Русской армии в войне с японцами:

«1) Отсутствием работы мирного времени как в создании сети агентов-резидентов, так и в подготовке лиц, могущих выполнять функции лазутчиков-ходоков;

2) Отсутствием твердой руководящей идеи в работе разведывательных органов во время самой войны;

3) Полной зависимостью лиц, ведавших разведкой, от китайцев-переводчиков, не подготовленных к такой работе;

4) Отсутствием образованных военных драгоманов (то есть переводчиков с восточных языков. – А. К.);

5) Пренебрежением к военной скрытости и секрету…»^{66}

Установить причину – значит, уже наполовину решить проблему. Но все же, как это планировалось осуществить на практике? В архиве российской военной разведки сохранился интересный документ – проект создания «Восточной коммерческой школы». Под этой совершенно нейтральной, ничего не говорящей вывеской в реальности должна была функционировать уникальная «Школа разведчиков Приамурского военного округа». Предложил невероятный, в значительной мере фантастический план человек вполне рационального мышления – ветеран войны с Японией капитан Генерального штаба Ипполит Викторович Свирчевский. Он, как и его начальство, изучал тяжелые уроки проигранной войны и поинтересовался действиями японской разведки в предвоенный период. Вывод сделал единственно верный: учиться, учиться и учиться! Пусть даже и у вражеских синоби.

«Минувшая кампания 1904–1905 годов показала, какую громадную пользу может принести тайная разведка, организованная заблаговременно и прочно… – писал Свирчевский. – Система японского шпионства, широко задуманная и осторожно, но твердо проведенная в жизнь, дала им возможность еще до войны изучить нас, как своего противника, будущий театр войны, важнейшие его пункты… Так как вряд ли можно высказаться с уверенностью против новой войны с японцами… безусловно необходимо, пользуясь временем, находящимся пока в нашем распоряжении, безотлагательно приступить к созданию кадра (так в документе. – А. К.) преданных нам людей, достаточно развитых и с известным объемом знаний, необходимых им при выполнении специальных задач шпионства в самом широком значении этого слова»^{67}.