Музей воды. Венецианский дневник эпохи Твиттера

Луч этот, соединяясь с твоим собственным зрением, стремительно, в доли секунды, пересекает зал и вбегает по алтарным ступенькам вверх к тому месту, где, скорее всего, висит, должен висеть экран. А он будто бы и висит, незримый, разделяя миры. Чтобы получалось, что то, что находится на возвышении алтаря, приподнятого над ризницей в качестве второго этажа, существует уже не здесь, но в заэкранном мире. По ту сторону реальности идеальной проекцией и умозрительным продолжением траектории летучего луча.

Чудодейственная икона стоит в алтаре, уже будто не с нами; стены нефа набраны разнородными мраморными панелями, заменяющими росписи и украшения; единственная очевидная красота здесь – в потолке, аккуратно расчерченном на квадраты, в каждом из которых изображен тот или иной святой.

Тонкая нездешняя живопись в овалах, декорированная деревянной резьбой, сливающаяся в единый агрессивный, точнее, довлеющий над всем плафон (в памяти он выглядит плоским, в реальности же полукругл), который как бы врывается своим потемневшим (золото и бриллианты) потоком в размеренное розовое и бледно-голубое пространство всего остального 50 живописными «секретиками» с изображением пророков и патриархов.

Кто их написал, точно неизвестно; чаще всего говорят об ученике Беллини Пьере Марии Пенначчи, одна из картин которого находится в Академии, а другая – в ризнице Салюте, но окончательно это не установлено. Да и то, если Мираколи расписывал Пенначчи, то не в одиночестве, а вместе со своим братом Джироламо и помощниками Винченцо далле Дестре, Латтанцио да Римини и Доменико Каприоло.

Мне эти мелкие обстоятельства, к сожалению, кажутся край не важными, так как за всеми этими деталями кроется какая-то сновидческая правда. Точно в одной из предыдущих жизней я имел ко всему этому косвенное отношение. Точно я про все это, связанное с этим местом и его смыслом, знаю, но забыл и теперь не могу вспомнить. Мучаюсь, но не могу.

И если ко всему, что есть в Венеции, у нас находится личное отношение, то в случае с Мираколи это чувство утраивается.

Тут ведь вот еще что. В один из первых своих приездов сюда, много-много лет назад, кажется, я был в церкви с похожим кессонным потолком, но не в этой, крохотной и нежной, а где-то в районе Славянской набережной, Рива-дельи-Скьявони. Геометрически правильный потолок в духе «игры в классы», осторожная, не привязывающаяся к зрачку живопись.

С тех пор я много раз думал о том, что хорошо бы ее найти, закрепить впечатление. Может быть, как-нибудь найду, отправившись в районы, прилегающие к Арсеналу и вивальдиевской Пьете.[11]

Очень хочется найти, перекинуть мостик к собственному прошлому (я уже дошел и до порта, в который приезжал когда-то и где в сувенирной лавке тратил последние лиры, покрутился и возле Академии, куда бегал перед Коллекцией Пегги Гуггенхайм), которое ускользает.

Город на месте и практически не изменился. Это ты стал другим, хотя не настолько, чтобы забыть некоторые важные детали.

Письмо от Кости Львова, полученное в Венеции

«Дмитрий!

Что еще вспомнил.

В западном Дорсодуро есть церковь Анцоло Рафаэль с чудесными картинами одного из братьев Гварди – историей Товии и ангела. К творчеству семейства Гварди подчас относятся пренебрежительно за его „открыточность“. Там же Вы увидите сказку с юношей, девушкой, демоном, венецианской собакой и рыбьими потрохами.

Поблизости есть Санта-Мария деи Кармини, в которой „Поклонение пастухов“ Чимы да Конельяно и „Святой Николай“ Лоренцо Лотто с микроскопическими Георгием и драконом на заднем плане.

А в Скуоле Кармини один из лучших плафонов Тьеполо-старшего с основателем ордена кармелитов Симоном Стоком и Марией, запечатленными в момент вручения наплечника.

И в Кастелло в Сан-Дзаккария в капелле Тарасия редкая флорентийская живопись середины XV века – алтарные полиптихи Андреа дель Кастаньо. А если еще спуститься в крипту, то сразу чувствуется, что каждый дом в Венеции – корабль, в трюме которого всегда вода.

Вы уже добрались до церкви Сан-Николо да Толентино на задворках Санта-Кроче, рядом с автовокзальным столпотворением пьяццале Рома? Фасад самый что ни на есть петербургский, правда, год назад был в лесах. Внутри хорошая иностранная живопись.

В 20 метрах от церкви архитектурный факультет, откуда можно устроить себе краткий осмотр современной архитектуры Венеции. Портал факультета сделал Карло Скарпа (дизайн интерьеров галерей Кверини-Стампалиа и Академии – дело его интеллекта). Туда лучше идти днем, когда вход открыт; там во дворике есть водоем в виде опрокинутого античного фронтона, тоже проект Скарпы.

Другой университетский портал Скарпы есть в Дорсодуро, рядом с церковью Сан-Себастьяно.

Еще в районе Сан-Марко, на прямом пути от Сан-Сальвадор к Санто-Стефано, построена Cassa di Risparmio – современная реплика Дворца дожей. Проектировал ее Нерви; кажется, именно его проклял Бродский в „Набережной Неисцелимых“.