Муж есть муж

С края площадки на нас смотрят дети. Альбин держит Вивет на руках, а Поль взял Игнасио на колени.

- Ты не любишь детей? -дразняще говорит Жан. - Посмотри-ка на это! Это прекрасно, как хлеб, совершенно, как солнце, непреложно, как соль, прямо, как стрела! Это очень просто, если бы у меня были средства, я бы имел ферму.

- Ферму?

- Целую ферму детей! Ведь так прекрасно слышать как они жужжат, копошатся, резвятся в доме.

У меня должно быть задумчивый вид, он целует мои волосы и шепчет:

- Я знаю, что тебя все достало, мы уедем с тобой вдвоем, как последние эгоисты… Я думаю об этом столько же сколько и ты. …может быть больше…мы уедем вдвоем… и я сделаю тебе двойню!

- Негодяй! - говорю я нежно точно в тот момент, когда музыка заканчивается.

Тони и его бойз вытирают лбы. Перерыв, пары расстаются, мы еще ненадолго остаемся в объятиях друг друга…

- Поехали домой, - шепчет Жан.

Возвращаемся пешком, мы оставили машину Томасу и Вивиан. Игнасио мужественно идет сам, мы передаем друг другу Вивет. Взрывы криков доносятся до нас с ярмарки, мы слышим маленькие машинки, которые сталкиваются в снопах искр: “ Вперед, господа, стоп на красный свет! Ногу на тормоз!” приказывает женский голос в громкоговорителе. Потом понемногу все это теряется , растворяется в просторе природы.

- Жалко, что там не было кузин!

- Ничего не жалко, - отвечает мне Альбин, - ты слышала оркертр? Жуткая дрянь!

- А потом они дебилки, - говорит Поль, и похоже, он по ним ужасно скучает. - Им всего-то надо было не уезжать!

- Как по заказу в лЭгуале дожди! - продолжает Альбин. - Они там отморозили себе задницы, пока ходили смотреть на восходящее солнце!

- А оно не взошло!

- Кстати, вы видели Мадам Леблез?

- Нет. Она была на балу?

- Она не покидала вас взглядом! Мы-то быстро спрятались! С тех пор, как мы знаем, что она пристает к мужикам, мы начеку! Правда, Игнасио?

- Я - начеку, - говорит Игнасио, зевая.

Короткая тень галопом приближается к нам, Октав. Наши шаги отдаются на дороге Фонкода. Вивет спит на руках у Жана.

- Ферму! -повторяет он.

Я смеюсь и чувствую, что этот смех рождает добро вокруг меня. Альбин берет свою уснувшую племянницу, и Жан ласково обнимает меня за плечи. Игнасио идет с закрытыми глазами, его маленькая рука цепляется за мою, у меня не будет никаких сложностей с тем, чтобы уложить его в постель. Ни его, ни Вивет. Мою ферму.

Когда я вошла в нашу комнату, Жан уже лег. Он насвистывает мотив Пере и смотрит на меня. Я медленно снимаю кольца… эротический момент. Жан потягивается и говорит мне:

- Если ты идешь на кухню…

Восхитительная формулировка, если хочешь получить то, что ты вроде бы не просил.

Он желает стакан халодной воды. Я слышу, как он кричит, когда я выхожу из комнаты:

- Быстрей возвращайся!

Я лечу!

К сожалению, включив свет на кухне, я еле душу крик ужаса. Раки на потолке, раки на стенах, раки в раковине, процессия раков на каменном полу… Я должно быть плохо закрыла таз и несчастные югославы выбрали свободу. Я их собираю, ловлю, отлепляю, сгребаю вместе, считаю. Посмотрим, пять дюжин - это получается шестьдесят раков. Напрасно я считаю и пересчитываю, я нахожу только пятьдесят девять. Я ищу шестидесятого в самых темных углах, на дне шкафов, под раковиной… я не нахожу его! Зато остальные пятьдесят девять тут-же готовят новый побег. Есть только один выход: варить сию-же минуту.

Я приношу стакан холодной воды Жану, который напрасно протягивает ко мне руки. Кажется, он сердится, видя что я снова ухожу. Он ревнует к ракам, и я иду быстро-быстро, чтобы не огорчать его и вернуться как можно скорее. Я режусь, разрезая морковь, колюсь гвоздикой, я плачу от лука, я чихаю от перца. А потом вода закипает и немного грустно видеть как эти живые существа становятся красными и неподвижными. Мой праздник начинается с огромной жестокости. Я наклоняюсь над этим кипящим убийством. Оно хорошо пахнет. Это будет обьедение. Настоящая обьедаловка, как в доме Людоеда. Пахнет свежей плотью. Я могу спокойно идти в постель. Раки больше не движутся.

Добрый Боженька очень быстро наказал меня за убийство: Жан уснул.

Глава 5

Утро праздника, как ты прекрасно!

Каждый в доме просыпается зная, что этот день избран, чтобы что-то отпразновать вместе. Праздник. Все сегодня будет непривычно, неповторимо, сопережито. Будут разбиты хрупкие вещи, будут сьедены вкусные вещи, будут сказаны праздничные слова. Все уже знают, что после этой радости будет немного грусти. Но кто отважится отказаться от праздника, даже зная, что тот мимолетен?

Они все мне помогали так хорошо, что можно было подумать, что Консепсьон здесь. Эта… Уж я ей скажу пару слов, по ее возвращении… К счастью, она обожает своего сына, и я знаю, что и при самой безумной любви она нуждается в Игнасио, в том, чтобы его видеть, обнимать, шлепать - короче, доказывать ему свою привязанность.