Муж в наказание

Как бы то ни было Диана — прекрасна, как уникальное произведение искусства. В ней гармонично сочетаются красота и ум, утончённость и твёрдость характера, сексуальность и скромность. Можно бесконечно перечислять. Но чем больше эпитетов я буду находить Диане, тем сложнее мне будет отпустить её.

А пока мне стоит зациклиться лишь на том, чтобы как можно скорее выполнить условие Каплана и спокойно уйти.

Диана в мои планы не входит. Никто в них не входит…

Девушке, наконец, удаётся заснуть. Я аккуратно перекладываю её голову на подушку. Убеждаюсь, что она спит крепким сном, и бесшумно приподнимаюсь с кровати. Беру стул, стоявший у стены, подпираю спинкой ручку двери на случай, если кому-то снова взбредёт в голову пробраться в мою комнату. Затем я выхожу на балкон. Запрыгиваю на карниз, вытягиваю руки вверх, вставая на цыпочки. Ухватившись пальцами за выступ, подтягиваюсь на руках и оказываюсь на балконе третьего этажа.

Эта комната пуста. В ней никто не живёт, а вот соседняя комната по моим подсчётам принадлежит Гюнь.

К ней я и держу свой путь.

Перебрасываю ногу на соседний карниз, переношу вторую и спрыгиваю с ограждения на пол.

Балконная дверь незаперта. Тюль колышется от свежего ветра, свет в комнате выключен, но она внутри. Я слышу её запах. Тот же аромат, который почувствовал в своей комнате.

Проскальзываю внутрь, встаю у кровати, в которой мирно спит девушка. Склоняюсь над ней, прислушиваюсь к её ровному дыханию.

Я беру подушку в руки, сжимаю её пальцами, представляя как сдавливаю горло этой гадюке, как лишаю её жизни, которую она не заслуживает.

Присаживаюсь на край кровати и накрываю подушкой её лицо. Без какого-либо сожаления.

Как только девушка просыпается, я наваливаюсь на неё. С силой вдавливаю подушку ладонями по обе стороны от её головы, чтобы перекрыть ей кислород.

Гюнь дёргается в попытках сопротивления. Она царапает мои руки, трепыхается, а мне только удовольствие это доставляет, но я пришёл сюда не убивать её.

Как только понимаю, что ей осталось недолго, я резко убираю с её лица подушку и включаю ночник на прикроватной тумбе.

— Эмир, ты что делаешь? — хрипит она, жадно хватая ртом воздух, зрачки мечутся из стороны в сторону.

Ей страшно, но она уже поняла, почему я здесь. Она не пытается закричать, не зовёт на помощь. Знает, что её дни будут сочтены, если я расскажу, что она пыталась убить Диану.

— Где ключ? — в грубой форме спрашиваю, поднося подушку к её лицу. Придушу же. Она опасливо вжимается в спинку кровати, слезу выдавливает, желая выставить себя бедной овечкой. — Ты скажешь! А если нет, то я буду проделывать это снова и снова, пока твой мозг не умрёт от недостатка кислорода! Я не шучу, — поднимаю подушку над головой, Гюнь судорожно выставляет руки вперёд.

— Какой ещё ключ? — заикается, прикидываясь дурой.

— Копия ключа от моей спальни, — я встаю с кровати, подхожу к трюмо и выдвигаю ящик за ящиком. Выдираю их с корнями, они с грохотом валятся на пол. На очереди прикроватная тумба, я сметаю всё содержимое на пол, находясь под ошарашенным взглядом Гюнь. — Где он? Отвечай!

— Да нет у меня никакого ключа! С чего ты взял, что он у меня?

— Твои духи! Ими вся моя спальня провоняла, — хватаю с пола флакон, выдёргиваю крышку и подношу к носу пульверизатор. Замираю, когда улавливаю совершенно другой аромат. Осматриваюсь, глазами ищу другой флакон, в котором могут быть те самые духи, но ничего подобного не нахожу. — Где эти чёртовы духи?

— Подожди, ты ищешь ключ или духи, я что-то не успеваю уже за тобой, — Гюнь часто моргает, пальцами потирая виски.

— И то, и другое!

— Но зачем?

Я ядовито прыскаю со смеху.

— Ты ещё спрашиваешь? Это я у тебя хотел узнать, для какой цели ты пыталась задушить Диану подушкой?

— Задушить? Диану? Ты в своём уме? — Гюнь оскорблённо поглядывает на меня из-под ресниц, натягивая одеяло до самого горла. — Я не самоубийца! Мне ещё дорога моя жизнь, знаешь ли!

— Хочешь сказать, это была не ты?

— Нет! Эмир, я клянусь! Если бы Диана умерла, я последовала бы за ней. Господин Каплан такое не прощает. К тому же, если допустить мысль, что я действительно могла на такое пойти, то наверняка я не стала бы подставлять себя какими-то там духами, только если…

— Что, если…

— Ничего, — резко бросив, она прячется под одеялом с головой.

— Говори! — срываю с неё одеяло, она вывела меня из себя.

— София…, — голос её скрипит, на глаза наворачиваются неподдельные слёзы. — Я сегодня видела, как она выходила из моей комнаты…

Ну точно! Это была хитроумная уловка, чтобы сбить меня с толку. Как я сразу не догадался, что эта девушка способна пойти на всё, даже причинить вред собственной сестре.

— Поздравляю, София решила подставить тебя! Ты ей тоже дорогу перешла?

— Но этого не может быть! — Гюнь в недоумении раскрывает рот.