Мужчина апреля

Наташа придержала ее за плечо: мол, сбавь, разберемся. Я подумала: ого, классика – злой полицейский, добрый полицейский, ну-ну.

Наташа заговорила почти участливо:

– А какова твоя версия событий?

– Такая же, как у Айны, – ответила я. – Айна все изложила верно.

Наташа фыркнула, но Лена уперла в нее взгляд, каким умеет смотреть только Лена. Бетонная стена.

– Ты взялась допрашивать ребенка… – начала Наташа.

– Это был не допрос. Мы просто вместе ждали ее мать.

– Вот видишь, значит, твоя версия все-таки отличается от версии Айны, – вставила Лена.

Я понимала, что она куда-то клонит, но не понимала – куда. Зато, похоже, Наташа поняла прекрасно: оставила тему допроса. Слово Айны против моего.

– У ребенка нервный срыв после этого разговора, – проворчала она.

– Состояние Туяры уже было стрессовым. Что неудивительно, учитывая все обстоятельства.

– Ты могла бы действовать тоньше и деликатнее, – заметила Наташа. – Особенно с несовершеннолетней. Не говоря о грубом нарушении протокола. И уж точно не должна была переться к ним домой…

– Не домой. Я была в саду.

Оксана только руками всплеснула:

– Ну что с тобой делать!..

– Да, – кивнула я. – Простите.

Наташа и Лена переглянулись.

– Ты не хочешь объяснить?

– Нет, – спокойно подтвердила я. – Понимаю, что совершила ошибку. Но я действовала строго в интересах дела…

– Айне так не показалось, – вставила Лена.

Наташа стала мне выговаривать:

– Какого черта? Чего ты от них добиваешься?

– Пропал кролик.

– Ты расспрашивала их о Грете. Она даже опекуном твоего кролика официально не числилась.

– Но Грета внезапно решила скачивать записи зоокамеры на свой… – начала было я.

Мои оправдания были никому не нужны. Как и мои доводы. Как и обнаруженные мною факты. Наташа перебила меня:

– Вот что. Ты лезешь не в свое дело. Да и нет никакого дела. Вскрытие показало менингит.

– Анализы отправили на микроскопию. Чтобы выяснить наверняка.

Они переглянулись.

– Ну и как это относится к кролику? – холодно осведомилась Наташа.

Я пожала плечами:

– Но зоокамера точно относится. Ее забрали накануне смерти Греты, и мне…

– Она не снимала ничего, кроме происходящего в самом домике. Это установлено.

– Я действовала в рамках расследования пропажи…

– Мне плевать! Ты – мешаешь!

– Кому? – Я скрестила руки на груди. – Интересно.

Мой вопрос не понравился. Я и не рассчитывала, что он понравится. Я и ответа на него не ждала.

– Понимаю, что ты хотела нам помочь, – примирительно начала Лена.

Но Наташа придвинула свое лицо так близко к моему, что я могла рассмотреть поры на ее коже.

– Вот что. Давайте оставим недомолвки. Нам не нужна твоя помощь. Ты мешаешь нам делать нашу работу.

– Я думала, расследование остановлено. Раз она болела.

– Ариадна! – опять всплеснула руками Оксана.

Но меня так просто было не сбить.

– Я действовала строго в интересах дела, которое мне поручено. Эта семья скрывает намного больше, чем кажется.

– А ты не делаешь выводы раньше времени? – примирительно спросила Лена.

Но Наташу ее заступничество только еще больше взбесило. Она хлопнула в ладоши:

– Ариадна! Прекращай.

– Но я…

– Я сказала: прекращай. Ясно? Занимайся кроликом. Оксана, – обратилась она к нашей начальнице, – нам ведь не нужны дисциплинарные жалобы? Нам важны хорошие, конструктивные отношения между нашими отделами?

Оксана поджала губы. Наташа была выше ее по званию и не постеснялась это сейчас подчеркнуть.

– Ариадна, – сказала Оксана, – я уверена, у тебя были веские причины для разговоров с Айной и Туярой. Но дело в том, что эти разговоры выглядят как превышение…

– Понимаю. Мне очень жаль. Это вышло случайно. Мы с девочкой просто разговаривали. И вдруг…

– Ариадна очень добросовестна, – веско вмешалась Лена.

А я почему-то ждала, что она начнет меня топить.

Наташа, вероятно, тоже. И сейчас не могла вымолвить ни слова.

Я подняла на них глаза:

– Дело в том, что я чувствую, что я совсем рядом. Я на верном пути.

– На Ариадну никогда не было жалоб. Ни одного нарушения протокола, – так же спокойно давила Лена. – Тем более этического.

Наташа вздохнула:

– Так-то оно так… Но даже безупречные служащие могут ошибаться. Когда они устали.

Оксана поспешно поддакнула:

– Ты выглядишь усталой, Ариадна. В самом деле.

Я потерла ладонями лицо. Я правда устала. Я это чувствовала.

И опять Лена с Наташей переглянулись.

– Господи, да скажите мне все прямо! Хватит уже этих гляделок!

– И ты стала раздражительной, – спокойно подчеркнула Лена.

Оксана тронула меня за плечо:

– Вот что. Мне кажется, я понимаю. Иди-ка ты сегодня домой. Я знаю, что у вас дома небольшая турбулентность в связи с повесткой. Это все по-человечески понятно. А тут еще этот Гастро-Марк. Все одно к одному.

– Но я не…

– Отдохни сегодня. Придешь завтра. Подумай, может, тебе даже нужен отпуск. Взвесь все сама. Если ты устала, то будут еще ошибки. Тебе же этого не хочется.

Я кивнула. Потянулась за сумкой.

– Спасибо, Оксана. Наташа. И Лена. Спасибо. Я действительно в легком раздрае. Посоветуюсь с партнершей. Возможно, отпуск – хороший выход.

Все трое заулыбались, закивали.

– Отлично!

Но глаза у всех троих были настороженные.