Мужчина апреля

За столиками тоже захлюпали носами, стали утирать глаза салфетками: уж если премьер-министру можно, то нам и подавно. Я покосилась на Нику, опасаясь, что она сейчас тоже расплачется. Но Ника спокойно смотрела на экран, на который выплыл старый календарь с полуобнаженным Марком времен его конкубинства, он был Мужчиной какого-то далекого Октября. С этого календаря и началась его невероятная карьера.

– Как жалко его, правда? – обратилась я к милой официантке и кивнула на экран. Надо же поддержать разговор, а то Ника молчала, как воды в рот набрала.

Но официантка неожиданно презрительно наморщила свой курносый носик:

– Безусловно, нам здесь, в «Кибеле», очень жаль Марка. Чисто по-человечески. Но его гастрономические выходки были профанацией. Разводкой. Никто из профессионалов его всерьез не воспринимал. Это все – шоу-бизнес. Для восторженных поклонниц, которые мало что понимали в настоящей гастрономии.

Я посмотрела на Нику, уверенная, что она сейчас яростно вступится за своего любимца. Ничего подобного. Ника по-прежнему рассеянно смотрела в сторону, будто и не слушала нас вовсе.

– Меню на экране слева от вас, можете выбрать. Но я рекомендую слепое сезонное меню от шефа – пять перемен. Шеф выберет за вас. Так вы сможете попробовать больше блюд и более полно представить концепцию «Кибелы». По цене выйдет примерно одинаково.

Ника наконец встряхнулась, оживилась, в глазах зажегся хорошо знакомый мне огонек любопытства.

– Можно мне слепое? Я хочу попробовать разное. Когда мы еще здесь окажемся.

– Ну, тогда и мне слепое.

Официантка удовлетворенно кивнула, брезгливо взглянула на экран, где все еще оплакивали Гастро-Марка, выключила звук и упорхнула. Через минуту она появилась с бокалом и бутылкой, налила мне вина, по ходу объясняя, какие сорта винограда и каким причудливым образом смешали для этого напитка. Я бы сейчас предпочла вытяжку. Целый стакан маши-хуяши залпом бы выпила.

Мы с Никой помолчали с минуту, отхлебывая каждая из своего бокала. Мое вино было терпким и земляным на вкус. Мне оно решительно не нравилось. Но я встряхнула головой, чокнулась с Никой, сделала большой глоток и посмотрела ей в глаза:

– У нас есть повод праздновать. Я решила уйти в отпуск. Мы сможем полететь на море, как ты мечтала. Я все проверила – у нас хватит баллов. К тому же тебе за мальчика еще туча баллов прибавится, так что – ни в чем себе не отказываем!

Ника внимательно и без улыбки смотрела на меня. Сейчас она казалась старше своих лет. Я заметила, что она хоть и надела свою нарядную шелковую блузку в цветочек, но даже не подкрасила глаза. Как странно! Наверное, все еще не отошла от вчерашней жуткой смерти Гастро-Марка.

– На море? – спросила Ника и глотнула свой элеутерококк. – А куда именно на море? Морей много. Есть северные, есть южные. На Севере, может, даже красивее.

– Ты же хотела в Италию? На Сицилию или на Сардинию? Или еще южнее, там уже, должно быть, скоро совсем тепло станет, купальный сезон откроется. Выбирай.

– А что ты про скандинавские страны думаешь? – спросила Ника, доцедила жидкость из бокала, подняла его и показала хорошенькой официантке, ненавистнице Гастро-Марка: «Повторить».

Та подошла, но не с напитком, а с бутылкой воды:

– Вы, конечно, можете взять еще один бокал аперитива, но в нем есть сахар, натуральный, конечно. Это – калории… В чем-то другом придется тогда себе отказать. Выбор за вами, но я бы рекомендовала ограничиться водой…

Ника вдруг ударила ладонью по столу и резко бросила:

– Я, кажется, ясно показала, что хочу еще один аперитив.

Официантка пожала плечами и улыбнулась, ничем не выдав обиды.

– Как скажете. Клиент всегда прав. – Вернулась через минуту и наполнила Никин бокал лиловой жидкостью.

– Достали уже, – процедила Ника сквозь зубы, когда официантка отошла. – В кои-то веки пришли в лунный ресторан! Хоть что-то хорошее со мной происходит, так и тут норовят все испортить. Несли бы уже еду скорей, хочется жрать!

– Ника, ну ты чего? Официантка-то тут при чем? Правила есть правила.

Ника внимательно смотрела на меня прищуренными глазами:

– Ади, а ты и правда никогда не нарушала правил? Сколько я тебя помню, ты у нас – образцово-показательная. Неужели ни единого разочка?

– Ты что имеешь в виду? Конечно, нарушала. И настойку пила, хотя нельзя. И перевесы случались – давно, правда… И штрафы за лишнее время в соцмедиа получала. И новые туфли однажды купила, не отдав старые, и… – Я, как назло, не могла вспомнить ничего посерьезней. Не могу же я ей рассказать, сколько правил нарушила за последние два дня. Больше, чем за всю свою жизнь…

Ника махнула рукой:

– Ладно, проехали…

– Ну и что ты решила? К какому морю полетим?

Ника уставилась на экран, где Последний диктатор нашей страны и Последний диктатор одной из бывших союзных республик примеряли гериатрические протезы, присланные им Последним диктатором из Латинской Америки. С отключенным смехом это почему-то было совсем не смешно.

Ника перевела глаза на меня:

– А что, если мы поедем в Швецию?