Мужчина апреля

– В Швецию? С чего вдруг? Там Балтийское море, ничем не лучше, чем в Питере. Холодное. Жалко на такое карбо-мили тратить. – Я искренне удивилась: Ника никогда не проявляла никакого интереса ни к северным морям, ни к скандинавским странам, ни к Швеции. Не уверена, что она бы даже на карте ее нашла. Но этого я не сказала. Ограничилась коротким: – Там вообще тоска зеленая!

С Никой явно что-то не так, что еще она задумала? И тут нам принесли еду. Никино лицо прояснилось, похорошело, вспыхнуло радостью предвкушения. Так она хорошела во время сеансов Гастро-Марка. А потом улыбка медленно сползла с ее лица. На моей тарелке лежали несколько настоящих, не соевых, больших розовых креветок, красиво утопленных в прозрачном зеленом желе. А на Никиной тарелке креветка была одна. Пустоту замаскировали пышными листьями салата и зеленью. Я внутренне сжалась. Я слишком хорошо знала Нику, обломов она не выносила.

Официантка уже открыла рот, чтобы рассказать целую поэму об этих креветках, но Ника ее опередила:

– Это что такое? – Она показала на свою креветку пальцем.

– Как что? Это первая закуска, – удивилась официантка. – Согласно вашему пищевому сканеру, у вас за последние три дня перебор калорий примерно на две тысячи восемьсот. Мы просто не имеем права вам сервировать больше, мы должны аккуратно распределить все разрешенные вам калории по пяти переменам. Я же вас предупреждала с аперитивом… Там было на целых две креветки калорий. Вы сами выбрали.

– И что, все пять блюд у меня будут такого размера? – мрачно спросила Ника.

– Ну-у-у, – заколебалась официантка… – Я точно не знаю, там повара работают и все рассчитывают. Я ведь только заказ приношу…

– А нельзя сейчас съесть нормальную порцию, а потом снять с меня штрафные баллы? Раз уж мы сюда притащились и собираемся очень много заплатить за эту хваленую еду?

– Это у нас, к сожалению, не разрешено. Но ассоциация шефов, награжденных луной Бразье, борется за то, чтобы в лунных ресторанах такие решения мог принимать сам клиент. Это ведь искусство, а не просто еда. Искусство нельзя измерять калориями или баллами, – с важностью объяснила девушка.

– Мне как раз хотелось бы поменьше искусства и побольше еды, – мрачно сказала Ника и подцепила одинокую креветку на вилку.

Я вздохнула с облегчением: я ожидала ужасной сцены, но вроде обошлось малой кровью. Не узнаю Нику, она сегодня непредсказуема. На всякий случай решила предпринять еще одну попытку:

– Моя подруга беременна, ждет мальчика. Это дает ей право на дополнительные калории, разве нет?

– На ее сканер пока такая информация не поступила. И в любом случае увеличение калорий начинается только со второго триместра. И всего лишь на триста калорий в день, это совсем немного. А если у вас маленький срок, то рацион пока прежний, к сожалению.

Девушка явно нам сочувствовала, несмотря на Никину грубость.

– Вы не расстраивайтесь. У нас такое часто бывает. Но, как правило, клиенты все равно уходят довольные. Палитра вкусов такая разнообразная, что вы почувствуете насыщение – не от количества, а от нюансов. Ваш мозг будет сыт, понимаете?

– Мой мозг уже сыт по горло, – тихо буркнула Ника.

Я вжалась в стул.

– Что, простите?

– Ничего. Спасибо. Я все поняла.

Как только девушка отошла от нашего стола, я спросила Нику:

– Хочешь, возьми мои? Я совсем не голодная. – Но Ника молча покачала головой. Мы обе знали, что этот номер не пройдет. Вон они висят под потолком, камеры наблюдения. Я сунула креветку в рот, тщательно прожевала, не чувствуя никакой разницы с дешевой, соевой.

– Ничего особенного, – сказала я, чтобы Нике было не так обидно.

– Именно, – сказала Ника. – А вот в Швеции таких диких креветок – до отвала! И никто не будет их на тарелке считать.

– Да что ты заладила: Швеция, Швеция! С чего это тебе в голову пришло?

Никины глаза наполнились слезами. Она схватила меня за руки, так что вилка упала на пол. Блондинка тут же поднесла новую и молча ретировалась, верно оценив драматизм момента.

– Послушай меня, Ади. Этот мальчик… – быстро зашептала Ника. – …Я не хочу его отдавать. Я не могу. Не отдам.

– Ты чего?!

– Он – мой, понимаешь? У него мои клетки, моя ДНК… Он уже живет внутри меня, питается моей кровью.

– Ника, говори тише, пожалуйста! Ты сама хоть понимаешь, что ты несешь?

– Я все продумала. Нам нужно уехать в Швецию. Это непросто, но возможно. Работать поначалу, конечно, придется на физических работах, пока мы без языка, но мы справимся, точно справимся. Шведы разрешают держать мальчиков дома до десяти лет, не отдавать их сразу, ты же сама знаешь…

– Я знаю. На это решение шведского правительства Грета часто ссылалась как на прогрессивное, как на первый шаг к нормальному функционированию общества.