Мужчина и женщина: бесконечные трансформации. Книга вторая

Сказанное сказано. Точка невозврата пройдена. Муж навсегда потерял покой. Благополучие, пусть мнимое, окончательно разрушено. Видения обнажённой жены с морским офицером,

…голубое монохромное изображение: обнажённая Элис и мужчина в форме морского офицера…

будут его постоянно преследовать. Избавиться от этих видений он больше не сможет.

Может быть, не следовало открывать глаза. Разве не лучше было прожить жизнь с широко закрытыми глазами. По крайней мере, спокойнее.

…одиссея[615] растерянного мужа

Начинается одиссея растерянного мужа, который не может избавиться от видений, хочет разобраться в том, в чём разобраться он не в состоянии.

Город готовится к рождеству, кругом разноцветные гирлянды, украшенные ёлки.

Таковы же люди, возбуждены, куда-то спешат, впереди праздник, самый главный праздник в году, а рождество это не обычный праздник, это лёгкое помешательство, когда все вместе, за одним столом, и это не просто ритуал, это магическое действо, когда-то, в этот день, родился Иисус, и всё изменилось, и у нас в Новом году всё изменится к лучшему всё, о чём мечтаем, сбудется.

Атмосфера карнавала, атмосфера праздника, бездумная, бесшабашная, и резким контрастом этой атмосфере, Билл Харфорд, растерянный, потерянный, чужой на этом празднике жизни, впервые соприкоснувшийся с экзистенциальным сокровенным своей жены, и, как не парадоксально, как бумерангом, с собственным экзистенциальным сокровенным.

Так и хочется, вслед за Достоевским, вскричать, «слишком широк человек, я бы сузил»[616], но не надо суживать, можно всю жизнь прожить в счастливом неведении, с широко закрытыми глазами.

…встреча с проституткой

Символично, что в скитаниях Билла по Большому городу, судьба сводит его с двумя проститутками. Помимо его воли складывается треугольник, жена и две проститутки.

Эпизод с первой проституткой – о второй проститутке чуть позже – может показаться проходным для фильма, но в его простоте и безыскусности исчезает будоражащая весь фильм граница между явью и сном. Я бы назвал этот эпизод реалистичным, если убрать из этого слова оценочные смыслы, рассматривать просто как иную знаковость. В том смысле, в каком Сезанн[617] больше «реалист», чем художники – передвижники[618].

Невольно вспоминаю Кабирию[619], которая попадает в богатый дом, её принимают как равную, она чувствует себя почти королевой, радуется как ребёнок, но вечер заканчивается для неё печально, приходится прятаться в ванне с забавным щенком. Проститутка должна знать своё место.

В целом Кабирия, наивная, доверчивая, драчливая, вульгарная, буквально живой клоун. Проститутка в фильме Кубрика более спокойная, более покорная, совсем не клоун по жизни.

…хотя Феллини возразил бы, все мы клоуны, каждый из нас по-своему клоун[620]…

Профессиональным глазом заметила безвольные блуждания Билла и, как на поводке, привела его к себе.

«Хотите немного развлечься?»

«Хотите мы зайдём ко мне?»

«Всё в порядке, пошли».

Одета далеко не изысканно, так как и должна быть одета проститутка. Искусственная шуба, виден подол ярко фиолетового платья, дешёвые колготки.

Подъезд дома, прихожая, куда выходит несколько квартир, продолжение того, как одета проститутка. Простое жилище, зажжённая ёлка, беспорядок на плите, в ванной, на столе. Квартира, говорящая о том, что здесь живут «на ходу», вечно куда-то торопясь.

«Тут хорошо», говорит проститутка. Биллу не остаётся ничего другого, как с ней согласиться.

Контрастом будет выглядеть Элис, которая звонит Биллу по телефону вальяжна, расслаблена, никуда не торопится, спросила, когда придёт муж, неизвестно, ладно, тогда она пойдёт спать.

«Стоит поговорить об оплате?

…для врача с частными визитами, привычный вопрос…

Думаю да.

Вас устроит 150?»

Согласился.

Потом, после звонка жены, внимательная проститутка спросит:

«Тебе надо идти?

Думаю да»

Деньги взяла, хотя готова была отказаться.

…такие разные проститутки

Позволю себе отвлечься от фильма Кубрика.

В конце концов, при всей автономности данного опуса, он существует внутри контекста всей книги, сквозная линия которой бесконечные трансформации ролей мужчины и женщины. И темы проституток попали в книгу не случайно.

Об одной мы говорили чуть выше. Могла показаться навязчивой (такая профессия?!), но выяснилось, что не лишена деликатности.

Вторая, – к ней мы ещё вернёмся – из того же фильма, пожертвовала жизнью ради Билла, просто из чувства благодарности за то, что он спас ей жизнь во время рождественского приёма.

Третья, Ксюша[621], которая «сама как бриллиант».

Невольно вспоминаю стихи русского поэта Леонида Губанова[622], которые застряли в памяти:

«Душа моя, – ты таль и опаль.
Двор проходной для боли каждой,
Но если проститутка кашляет,
Ты содрогаешься, как окрик!».

Наверно поэтому содрогнулся, когда прочёл о кашле Ксюши.