Мужчина и женщина: бесконечные трансформации. Книга вторая

«Сам фюрер, и единственно он, есть сегодняшняя и будущая немецкая действительность и её закон», и подпись «Хайль Гитлер! Мартин Хайдеггер, ректор».

В это же время в неофициальном письме Хайдеггер пишет:

«… мы поставлены перед следующей альтернативой: или мы вольём новые силы и подлинных педагогов, порождённых самой почвой, в нашу немецкую интеллектуальную жизнь, или будем способствовать растущему её оевреиванию в широком и узком смысле».

…всё та же многоликая и многосмысленная почва…

Может сложиться впечатление, что Хайдеггеру импонировало то, что национал-социалистическая партия апеллировала к народному духу и к «почве», импонировало и то, что именно эта партия проявила волю и решительность, которой так не хватало Германии, поэтому он и оказался в рядах нацистов, а во всём остальном, прежде всего, в расовых вопросах, Хайдеггер не мог быть на стороне нацистов, не мог быть антисемитом, одно существование Ханны Арендт исключало подобный антисемитизм. Оказалось, что это не совсем так, женщина, тем более привлекательная женщина, которая смотрит на тебя влюблёнными глазами, отдаётся самозабвенно и самоотверженно, одно, а твои взгляды на мир, на ту же женщину, – другое.

Вот что Хайдеггер писал своей жене Эльфриде[786] в 1917 году.

…Хайдеггеру в это время 28 лет, до прихода нацизма осталось ещё 16 лет…

«Оевреивание нашей культуры и университетов, во всяком случае действует ужасающе, и я думаю, что немецкая раса ещё должна в полной мере собрать свои внутренние силы, чтобы подняться ввысь. По крайней мере, это касается капитала!»

Знал, кому писал, ему были известны антисемитские взгляды его жены. Естественно, Эльфрида оказалась рядом с мужем, когда антисемитизм стал государственной идеологией, а её муж занял высокий пост, чтобы распространять эти идеи среди студентов. Остаётся только вообразить, какие покойные годы прожила Эльфрида Хайдеггер в годы нацизма, не считаясь с тем, что происходило с людьми, которых она могла знать и с которыми ещё недавно дружески общалась.

…после 1933 года: Арендт

Арендт столкнулась с ужасом, который, по мнению её Учителя, был неизбежным экзистенциалом человеческого существования, составной частью Dasein.

Сначала арестовали её, потом её мать, их обвиняли в том, что по поручению «Сионистского объединения Германии» они исследовали проявления антисемитизма в Германии. После освобождения Ханна, осознала, что необходимо уезжать из Германии. Она могла считать эту страну своей Родиной, но новая власть так не считала, главным для неё было не гражданство, а «почва», которая исключала любые проявления «еврейского».

Арендт как человек, для которого жить, кроме всего прочего означало осмысливать происходящее, не могла не задуматься над тем, что произошло в Германии с близкими ей людьми.

В своих заметках, написанных чуть позже, она писала:

«Вы же знаете, что означало «Gleichshaltung».

…Н. Мотрошилова разъясняет Н.: «"Gleichshaltung" – слово, которое после 1933 года получило широкое распространение в жизненном мире Германии; теперь оно означало духовное нивелирование, конформизм по отношению к господствующей политике и идеологии, подчинение ей. Философским прототипом – чего, увы, не опознал Хайдеггер – был его знаменитый экзистенциал "das Man"»…

Оно подразумевало, что этому процессу поддавались друзья. Ведь личная проблема состояла не в том, что творили наши враги, а как раз в том, что делали наши друзья. И тогда, на волне этой унификации, которая была достаточно добровольной, во всяком случае не исполнялась под давлением террора, вокруг того или иного человека как будто образовывалось пустое пространство. И я могу утверждать, что среди интеллектуалов, такое унифицирующее подчинение стало, так сказать, правилом. А среди других слоёв такого не было. И этого я никогда не забывала. Я покинула Германию с главным представлением: никогда больше! Я никогда не примкну к какой-либо интеллектуальной истории. Я никогда не буду иметь ничего общего с этим сообществом».

Горькие слова. Означают ли они, что Арендт считает, что нельзя больше верить интеллектуалам? Не думаю. Скорее всего, под «интеллектуальной историей» она имела в виду ту или иную форму групповщины, она имела в виду, что интеллектуальная групповщина ничем не лучше другой. И уже тогда, после того, как пришлось покинуть Германию, она начала задумываться над тем, что впоследствии подробно исследовала в своей знаменитой книге «Элементы и истоки тоталитарного господства»[787].

Может показаться, что Арендт несколько отошла от своих обязательств, когда вступила в Международную сионистскую организацию, работала во французском отделении этой организации, которая помогала евреям, стремившимся переселиться в Палестину, но это не совсем так.

Сама Аренд писала: