Мужчина и женщина: бесконечные трансформации. Книга вторая

Не могу не признаться, что Рюдигер Сафрански и я находимся в «разных весовых категориях», он знает предмет намного шире и глубже чем я, и «разные точки зрения» в данном случае просто лукавство. Отбрасываю сомнения совсем по другой причине. У нас с Р. Сафрански Р. разные предметы, точнее, разные контексты. У него биография, во многом философская биография, Мартина Хайдеггера, у меня взаимоотношения между Хайдеггером и Арендт, причём не сами по себе, а как бы в системе зеркал, где и Сабина Шпильрейн рядом с такими гигантами как Фрейд и Юнг, Марго Фонтейн и её муж из «латино», мои соотечественники Мирза Джалил и Гамида Джаваншир, и многие другие.

Теперь более уверенно отбрасываю сомнения и задаю свои вопросы.

Почему поведение старых людей необходимо рассматривать как итог, опровергающий то, как вели они себя в молодости. И речь идёт не о сбывшейся «дружбе втроём», а о людях, троих, четверых, много переживших, много потерявших, сумевших найти в себе душевные силы, чтобы избежать старческого маразма. Но не более того.

Согласимся с Р. Сафрански, что Эльфрида Хайдеггер была образцовой женой. Но какой бы она не была женой, и, какой бы не оказалась в старости, мы не можем забыть, что была она антисемиткой, в своё время примкнула к нацизму, и вела себя с Ханной далеко не как леди.

Все кто мало-мальски занимается философией, не могут не признать, что Мартин Хайдеггер один из величайших философов всех времён и народов, в настоящей книге мысли Хайдеггера не раз приходили мне на помощь. На даже это не реабилитировало в моих глазах Мартина Хайдеггера.

Разве Мартин Хайдеггер не примкнул к нацизму, разве не стал ректором при нацистах?

И разве трудно предположить, что «дело Хайдеггера» никогда не получит окончательного решения, а сам Хайдеггер никогда не будет окончательно оправдан.

Разве Ханна Арендт не пострадала от нацизма? Разве она позволяла себе быть мелочной, мстительной и злобной? Что из того, что и ей не чужды человеческие слабости и, в зависимости от адресата, она может написать об Эльфриде диаметрально противоположные суждения.

Разве нет у нас оснований признать, что идея Хайдеггера о «дружбе втроём» провалилась?

И разве, не претендуя на неоспоримость, нет у нас оснований на примере взаимоотношений Мартина Хайдеггера и Ханны Арендт признать, что от высокого до пошлого – один шаг.

Остаётся посетовать, что старая Ханна Арендт так много курила, и по-человечески посочувствовать старой Эльфриде Хайдеггер, который постоянно приходилось проветривать комнату…

P.S

Не буду скрывать, сомнения одолевали меня, когда решил включить текст о Мартине Хайдеггере и Ханне Арендт в свою книгу. Сомнения оправданные, не являюсь специалистом, большинство источников мне не знакомо, читаю только на русском, о многом сужу по книгам других авторов, т. е., по существу, занимаюсь истолкованием истолкованного. Но сумел преодолеть свои сомнения.

Во-первых, на мой взгляд, между суждениями экспертов (не думаю, что в этом случае подходит слово «компетентные лица») и тем, что можно назвать массовой культурой или мейнстримом, есть множество промежуточных звеньев. И непосредственный адресат экспертов, это, прежде всего, те люди, которые непосредственно примыкают к экспертам, и которым присущ азарт познания, тяга к философствованию, независимо от рода их занятий.

Во-вторых, существует контекст моей книги, моя позиция, непосредственно не вытекающая из степени моей компетенции. Это и есть мои главные резоны.

Но сейчас (декабрь 2016 года), когда на русском языке издана переписка Хайдеггера и Арендт, когда вышли в свет «Чёрные тетради» Хайдеггера[810], когда пришлось прочесть «истолкования» этих «тетрадей», прослушать соответствующие «круглые столы», которые оказались доступны благодаря Интернету, меня вновь стали одолевать сомнения. И преодолел сомнения, прежде всего по той причине, что когда читал и слушал экспертов, убеждался в том, что моя интуиция принципиально не отличается от их мнений.

Но по некоторым вопросам хотелось бы уточнить свою позицию.

Первое.

Не знаю, когда дойдут до меня «Чёрные тетради», смогу ли их осилить, или, как в иных случаях, ограничусь рефлексией экспертов. Но позволю себе сказать следующее.

Упрощения (хорошо бы не опрощения) взглядов Хайдеггера в отношении идеологии нацизма и антисемитизма неизбежны и необходимы. Очень важно, чтобы цивилизованное человечество имело чёткие, недвусмысленные позиции по этим вопросам.