Мужчина и женщина: бесконечные трансформации. Книга вторая

По его собственному признанию, во время учёбы в Литературном институте, в Москве, он погрузился в незнакомую для него литературную атмосферу, прилично овладел русским языком, просиживал дни напролёт в библиотеке, читая на русском языке мировую литературную классику.

Но если это так, а у нас нет оснований ему не верить, он не мог не понимать, что подлинный Иса Гусейнов это не столько автор сценариев, по которым было снято несколько фильмов, которые принесли ему известность, социальный статус, материальное благополучие, сколько автор повести «Звук свирели», других повестей.

Он не мог не понимать, что «перевод» на русский язык (об этом «переводе», чуть позже) его повести «Звук свирели», которая была издана в Москве, не столько «перевод», сколько кардинальная мировоззренческая редакция.

И нам остаётся только догадываться, строить различные предположения, в какой степени эта редакция была осуществлена с его ведома, насколько он сам в ней участвовал.

У нас нет оснований ему не верить, что когда все его стали критиковать, обвиняли в антисоветизме, что по тем временам грозило, если не тюрьмой,

…всё-таки уже не 1937 год, «шестидесятые» окончательно не выветрились…

то серьёзными санкциями, он нашёл защиту у «первого лица»[834].

Критика со стороны коллег по литературному цеху была жёсткой и бесцеремонной,

…почему в его повести «Горячее сердце» секретарь райкома изображён таким безжалостным, почему окружающие его «советские люди» изображены такими робкими, осознаёт он себя «советским писателем» или не осознаёт…

а «первое лицо» взяло под свою опеку, «по его совету написал ряд сценариев, по которым были сняты фильмы».

О чём они говорили на этой встрече, понимал ли писатель, что ему придётся наступать на «горло собственной песни», или считал огромной удачей покровительство «всесильного»?

Нам остаётся только догадываться, строить различные предположения, но мы не можем закрывать глаза на факты биографии (судьбы?!) писателя.

…голоса из других планет… мистическая страна OdƏr

В последние годы (десятилетия?) своей жизни до писателя «стали доходить голоса других планет», ему открылась мистическая истина, что не Иисус Христос, а Эйсар идеальный выразитель идей мистической страны «ОДЭР» («OdƏr», от «Od» – огонь, и «Ər» – муж, мужчина), Писатель Иса Гусейнов превратился в писателя Иса Муганна, который отказался от своего раннего творчества, включая «Звук свирели».

В романе «Идеал»[835], написанном в это время, достаётся многим из тех, которые намеревались уничтожить священный манускрипт страны «ОДЭР». Достаётся и Геродоту[836] «греческому агенту», и историкам поздних эпох, которые служат «змеиной науке», достаётся и советскому Политбюро, и Ватикану, и ЦРУ Достаётся и правителям Азербайджана от главного злодея Мир Джафар Багирова[837],

…у писателя «Мир Газаб», от азербайджанского «газаб», ярость, гнев, как символ неправедного гнева…

который был приговорён к смертной казни после разоблачения культа личности И. Сталина[838]), до «аскеров Народного фронта»[839].

Только «всесильный» не попал в этот ряд исторических врагов страны «ОДЭР».

Не наступил ли писатель «на горло собственной песни» и как писатель, и как человек, не был ли сначала обречён на упрощения в своём творчестве, чтобы выжить, чтобы достичь необходимого социального статуса, а позже, когда мир вокруг него стал стремительно меняться, не в качестве ли компенсации за эти упрощения, спрятался в мистический идеальный мир страны «ОДЭР», пытаясь найти оправдание своей писательской миссии? Спрятался не столько сознательно, сколько подсознательно, ощутив себя не столько в реальном мире, сколько в писательском воображении.

Как и во всех других случаях, нам остаётся только догадываться, строить различные предположения.

Русское издание «Звука свирели»: перевод или новая редакция?

Теперь о «переводе», о русской редакции повести «Звук свирели».

Дело не в самом переводе, насколько могу судить, перевод вполне квалифицированный, чем-то напоминающий строй русской «деревенской прозы»[840].

Только не очень точным представляется перевод названия, «Звук свирели» превратился в «Звуки свирели». Действительно, в повести много свирелей, и много звуков, но в названии именно «звук», звук свирели, который несётся над миром, который невозможно заглушить, который способен пробиться сквозь все искажающие звуки, которыми так полон наш мир.

Название «Звук свирели» очень точное и очень выразительное, но мне приходит в голову

…не в качестве предложения, чтобы дать толчок воображению…

что в равной степени повесть можно было назвать «Звук и ярость», дублируя название одного из самых главных романов XX века[841]

А в остальном, не собираюсь разбирать достоинства или недостатки перевода, это не входит в мою задачу. Главное, что в русском переводе кардинально изменилась идея повести.