Мужчина и женщина: бесконечные трансформации. Книга вторая

Однажды, возвращаясь из семинарии, я услышал крик моего отца, который доносился из того самого тайного дома Ханхойского. Отец только вернулся из Иревани. Услышав его крик, я понял, что он вернулся не случайно.

В дверях дома стоял старик. Один из тех, кто пришёл в село с отрядом «Гуммет». Он узнал меня. Отец мой кричал во весь голос: «Ещё в двадцатом – двадцать третьем годах Доктор столько раз вам говорил: «Сталин не коммунист! Не большевик! Сталин – шпион!». Каждый день меня вызывают на допрос, каждый день испытывают моё больное сердце. Бедный Доктор сколько раз вас предупреждал, не верьте Сталину, не послушали».

Вижу, Мухтар плачет! Гылындж Гурбан плачет! Все плачут! Отец продолжает кричать, они плачут.

Не привык вмешиваться в дела взрослых, но здесь не сдержался. У меня ведь в кармане комсомольский билет, на языке имя нашего вождя, товарища Сталина. Двинулся я на своего отца; «Что значит Сталин не коммунист! Что ты говоришь, отец?!».

Отец схватил меня за плечи, так потряс, что зубы мои застучали. «Проснись. Все вы проснитесь. Вы находитесь в спячке. Житель села Муганлы Рус Гурбан привёз из Москвы, от Крупской[871], весть о том, что Нариманова отравили по указанию Сталина! И Кирова[872] отравили по его указанию! И Максима Горького[873]! Крупская отправила нам весть о том, что всех коммунистов уничтожают. Просила всем передать, пусть прячутся, пусть меняют места работа, места своих жилищ!».

Вам ничего не известно. Знаете сколько наших ответственных работников в тридцать седьмом году переехали в Тифлис, Иревань, Дашкесан. Но спрятаться так и не смогли. Особый отдел Сталина всех обнаружил и уничтожил.

Расскажу ещё одну историю, чтобы вы знали.

С прошлого года, каждый год приходят в село «чёрные бумаги» (похоронка) на тех, кто ушёл на войну. Мне каждый день приходят известия с фронта. Каждый день! Особый отдел выстрелами в спину уничтожил целую нашу дивизию! И свет очей моих, ваш любимец Мухтар ами убит выстрелом в спину! И учитель Таир – выстрелом в спину! В Кремле сидит шпион по имени «Сталин»! Уничтожает всех наримановцев! А наш дорогой Гылындж Гурбан кричит «Да здравствует. Верховный Главнокомандующий, товарищ Сталин! А потом все поют «Интернационал»: «Вставай проклятьем заклеймённый…!». Почему вы вытаращили на меня глаза. В прошлом году мы проводили на фронт сто наших юношей. Все пошли добровольцами, никто не спрятался. Почему же ни от одного из них не приходят письма? Только «чёрные бумаги». Почему? Потому что их всех уничтожили, всех, братьев ваших. Джумри потерял покой, просит у небес справедливости. Вы думаете, он сошёл с ума, ваш любимый братец. А как он может не сойти с ума?! Все шепчутся, боятся сказать правду, что НКВД их уничтожил! Почему Алы стал «гачагом»[874]. Помните Искендера, который гарцевал на белом коне, мы называли его символом храбрости. Где он сейчас? Почему тоже стал гачагом? На ваших глазах Джебраила, которого вы называли Азраилом, впихнули в чёрную машину и увезли. Кто это сделал? Кто довёл мою ангельскую сестру до этого состояния? Из-за кого у Тапдыка не высыхают слёзы? Вы работаете день и ночь, так почему же вы всегда голодные? Где ваш заработок?..

Помните притчу о рогах Искендера, вы должны были проходить её в школе?

О чём говорит эта притча, о том, что всё сокрытое когда-нибудь станет явным. Что до Искендера, то он чудовище, див, а в наше время такое же чудовище, такой же див, Сталин, который пьёт нашу кровь, и никак не может насытиться.

…Играй Джумри! Играй! Ты играй, а я буду рассказывать. Надо же, чтобы эти глупцы рано или поздно проснулись».

Все молчали, напуганные, ошарашенные этой речью, не знали, что сказать, и тогда неожиданно для всех наш мягкий, нежный богатырь Джумри закричал таким истошным, таким страшным голосом, что все вздрогнули:

«Почему вы не отвечаете? Почему не отвечаете?».

Почти пять минут он повторял одно и то же, потом закричал:

«Играйте! Почему вы не играете? Меси всем вам подарил по свирели.

Играйте! Играйте мелодию правды!

У Сталина есть рога! У Сталина есть рога! Играйте».

Глаза его дрожали, лицо искривилось, он вдруг обмяк, стал тихим, взял свирель, стал играть скорбную мелодию «Руфани», и, продолжая играть, постепенно удалился от нас.

Дядя Мехбалы только сокрушённо повторял:

– Да разрушится твой очаг туберкулёзный бек.

Да превратится в руины твой дом.

Разве ты не понимаешь, к чему приведут твои слова, не понимаешь, что они разрушат наш очаг, превратят в руины наши дома.

Немедленно заткните ему глотку.

Но Таптыка невозможно было остановить, он не мог остановиться:

– У Сталина есть рога! У Сталина есть рога!

…Можно представить себе как похолодели от ужаса те, кто собирался издавать книгу на русском языке. Сталин давно было разоблачён, но мало кто мог допустить, что разоблачение Сталина равно разоблачению Страны.

Выход нашли, всё-таки не тридцать седьмой год. И на том спасибо…

…пауза, которую беру после монолога Меси

После монолога Меси следует остановиться. Взять паузу. Подумать.

Как расценить этот монолог?