Мужчина, который забыл свою жену

На заднем сиденье семейного автомобиля Гэри и Линды красовалось новехонькое детское кресло.

– Так когда точно срок?

– Еще около девяти месяцев, – вздохнул Гэри.

– Чуть-чуть поменьше, – поправила Линда. – Но мы хотим, чтобы у нашего Дитя все было идеальным.

– Нашего ребенка, – уточнил Гэри.

– Сиденье продавалось со скидкой, и это одна из самых безопасных моделей для Дитя.

–  Ребенка…

Солнечным ветреным днем мы покинули парковку больницы. Листья, еще остававшиеся на деревьях, определенно долго не продержатся. Я думал, что мы поедем прямо к Гэри и Линде, но у них явно были другие планы.

– Итак, господа, приветствуем вас на борту и готовимся совершить знаменитое Волшебное Таинственное Путешествие с Гэри и Линдой! – громко объявил водитель, замечательно имитируя акцент немецких гидов или, возможно, голландских ведущих MTV – В нашей вечерней экскурсии мы осмотрим наиболее примечательные места, оставившие след в жизни Вогана, это ведь забавно, а?

Линда заливисто хохотала над среднеатлантическим, швейцарско-скандинавско-американским акцентом мужа, а Гэри продолжал:

– О некоторых из очаровательных местечек, которые будем проезжать, мы расскажем вам любопытные истории. – Сейчас его голос напоминал голос Йоды из «Звездных войн».

Мы не добрались пока до самых важных объектов, но Гэри уже показал паб, в который мы заскакивали лет десять назад, потом еще спортивный магазин, где он купил себе удачные кроссовки, – хотя, впрочем, меня в тот момент рядом не было. Дурацкий акцент ему надоел, но от идеи экскурсии «по местам боевой славы» Гэри не отказался.

– Взглянув налево, вы увидите один из сегментов выдающейся ресторанной сети «Макдоналдс», где, по мнению ваших родителей и наставников, вы могли работать, если бы полностью реализовали свой недюжинный потенциал. Но, увы, вместо этого вы стали учителем истории. А вот как раз справа первая из школ, где вы преподавали! Ну как – не сверкнула искра воспоминаний?

Я разглядывал викторианские здания, не так давно снабженные фонтанами, воротами с электроприводом и видеокамерами.

– Здесь все вопиет – Роскошное Жилище.

– Ага, школу закрыли сразу же, как ты устроился, помнишь?

– О, Гэри, каким же ты бываешь грубым! Воган, ты совсем не виноват в том, что школу закрыли. Это было как-то связано с сокращением расходов на образование. Но я лично против подобных мер, потому что считаю: дети – наше будущее.

Мы переехали реку, и Гэри показал еще пару пабов, куда мы с ним частенько заскакивали. Церкви, спортивные центры и магазины здорового питания миновали без всяких комментариев. Гэри и Линда удивлялись, что некоторые улицы я узнаю, а некоторые – нет; похоже, общее представление о Лондоне, его главных магистралях и мостах в моей памяти сохранилось – кроме всего, что касалось моего личного опыта. Закончились живописные бульвары и раскрашенные граффити тоннели, и мы подъехали к огромному современному зданию школы.

– Я здесь преподаю?

– Ура – сработало! Ты вспомнил, смышленый ублюдок!

– Да нет, – просто ты говорил, что моя школа расположена в Уэндсворте, и я нашел в Интернете «Академию Уэндл».

– А, ну ладно. Так вот – именно здесь ты и работаешь! Не какой-нибудь жалкий Хогвартс, верно?

Бетонное сооружение выглядело убого и уныло, от него веяло обреченностью. У входа все усеяно мусором, и, словно символизируя развитие молодых умов, две молоденькие голубые ели, высаженные у входа, были надломлены, толком не начав расти.

Я уже сообразил, что грубые шутки Гэри по поводу моей работы и школы, скорее всего, скрывают глубочайшее внутреннее уважение – мы, должно быть, общались в подобной манере друг с другом, так что, пожалуй, мне стоит заново освоить этот стиль.

– Так я тут классный руководитель?! Или заведую кафедрой или еще кто, а, урод?

– Чего? – Гэри обалдело и явно обиженно уставился на меня.

– У меня есть какая-то должность?

– Нет, а с чего это ты обозвал меня уродом?

– Э-э… прости. Я просто подумал, что мы с тобой всегда так разговаривали.

– Нельзя называть окружающих уродами, ты, тупой урод! Теперь ты член общества, ты один из нас, парень.

Линда же снизошла до объяснения, что в школе меня повысили до «заведующего кафедрой гуманных наук».

– Может, гуманитарных?

– Да, точно! Я тоже подумала, что это чересчур – назначать одного человека ответственным за гуманизм…

– И давно я тут работаю?

– Да целую вечность. Точно больше десяти лет, – сообщила Линда.

Меня скрутило при мысли, что придется оказаться по ту сторону ворот, лицом к лицу с целыми классами сорванцов, недоумевающих, что это случилось с мистером Воганом.

– Мои дети тоже здесь учатся?

– Не смеши меня! Мэдди прекрасно знает, какие там учителя!

– Они ходят в школу неподалеку от вашего дома, – пояснила Линда. – Дилли только закончила начальную. Мы хотим, чтобы наше Дитя тоже там училось, да, Гэри?

– Наш ребенок.

Я, конечно, ничего не помнил ни о своих друзьях, ни об их характерах или событиях жизни, но не забыл все же правил этикета.

– Ну а вы… чем вы занимаетесь?

– В каком смысле? По вечерам, по праздникам или как?

– Ну, не знаю… просто неловко – мы все обо мне да обо мне. Не хочу показаться эгоистичным и все такое… Первое впечатление, вы понимаете…

– Второе, – уточнила Линда.

– Да, конечно, второе. Для вас, по крайней мере.

– Тысяча второе, – поправил Гэри.

– Ладно. Что ж, я… бред какой-то… я занимаюсь подбором персонала, – начала Линда. – А Гэри – компьютерщик, Интернет и все такое.

– Ясно, – кивнул я. – Не восстановление данных, случайно?

– Ха! Нет, но я знаю ребят, которые на этом специализируются. Они бы посоветовали сохранять мозг на внешнем носителе. А я работаю сам на себя: дизайн веб-сайтов, продвижение новых идей в Интернете, да ты в курсе.

– Ух ты! А что за идеи?

– Слушай, тогда, наверное, следует рассказать тебе о нашем грандиозном проекте.

–  Нашем грандиозном проекте?

– Ну да, мы разрабатывали его вместе. Сайт, который произведет переворот в распространении новостей.

– Как это?

– Это будущее новостных лент, – с неожиданным энтузиазмом пустился в объяснения Гэри. – Вот гляди, сейчас все новости размещаются по принципу «сверху вниз». Могучие фашистские корпорации решают, какие события являются самыми важными, дают команду своим лакеям состряпать новость, а потом доверчивой публике скармливают вранье от всяких Мердоков.

Линда согласно кивала.

– Интернет позволяет перевернуть эту модель вверх ногами. Вообрази, миллионы читателей по всему свету пишут о том, чему они стали свидетелями, размещают свои собственные фото, видео и тексты. Другие миллионы читателей, воспользовавшись поисковиком, кликают на те новости, которые лично им интересны, и – вуаля! Самые популярные запросы становятся лидером новостей на самой демократичной и беспристрастной новостной ленте в мире!

– Это так забавно, – поддакнула Линда. – Вчера заглавной новостью был транссексуал, занимавшийся этим с парочкой лилипутов, ха-ха-ха…

– Да, конечно, надо еще поработать с фильтрами и прочим. Но будущее за сайтом «Твои-Новости», ты сам так говорил. Поиск можно вести по регионам, темам, протестным движениям – масса вариантов.

– Ты должен посмотреть, – радостно вмешалась Линда. – Я научилась загружать свои сюжеты. Вчера поместила милое видео: очаровательный котенок испугался часов с кукушкой!

– Линда, это же не новость! Сайт сделан не для этого!

– То есть ни журналистов, ни редакторов? – уточнил я.

– Вот именно! Никаких наемных писак, требующих оплатить их расходы на путешествия по всему миру ни дорогостоящих студий, ни оборудования, ни медиамагнатов, защищающих интересы своих политических союзников или финансистов.

Я поразмыслил, а потом все же указал на момент, который во всей этой идее казался мне сомнительным.

– Но откуда ты узнаешь, что это правда?

– Правда?

– Ну да. Те рассказы, что будут размещать люди. Как можно проверить, не выдуманные ли они?

– Если это выдумка, – решил Гэри, – ты всегда можешь сообщить другим членам сообщества в комментариях, и человек утратит доверие. Или они сами могут исправить свои ошибки. Это как Википедия, но для текущих событий. Тебе нравится эта идея, уж поверь мне! Ты и я – мы перевернем мир!

Ощущения от информации про веб-сайт Гэри только углубили беспокойство, которое поселилось во мне с того самого момента, как мой мозг впервые нажал Control+Alt+Delete. Как можно быть уверенным в подлинности сведений? Я постоянно боролся с тоненьким внутренним голоском, вопрошавшим, а точно ли меня зовут Воган, действительно ли я был учителем и на самом ли деле мой брак неудачен.

Наконец мы добрались до того здания, где я жил непосредственно перед амнезией. Я узнал, что после того, как ушел из дома, и до того, как поселился на четвертом этаже «Больницы короля Эдуарда», я сменил несколько временных адресов, последним из которых был дом одного богатого семейства, уехавшего в Нью-Йорк на три месяца и просившего присмотреть за их жилищем.

– Какой роскошный особняк! И весь в моем распоряжении?

– Ага, но тебе это не нравилось. Тебя напрягала ответственность за всю эту дорогущую мебель и прочую ерунду. Ты вечно нудел: «Гэри, не кури траву в доме! Гэри, прекрати таскать одежду из шкафов! Гэри, не писай на грядки с зеленью!» Короче, был несколько взволнован, так сказать…

Когда я исчез, мои вещи остались в особняке, но Гэри с Линдой упаковали их и перевезли к себе, в том числе, кстати, и мобильный.

– Между прочим, среди твоего барахла я отыскал забавное жесткое порно.

– Да ты что?! – ахнула Линда.

– Не волнуйся, он шутит. – Я уже научился различать дурацкие подколки Гэри.

Богатое семейство вернулось в родные пенаты и, возможно, все еще продолжало выуживать сигаретные окурки из бассейна с тропическими рыбками, так что меня здесь вряд ли ждали.

– И ты совсем не узнал это местечко? Невероятно! А ты вообще что-нибудь помнишь?

– Признаться, у меня в голове все время крутится одна картинка. Смутное воспоминание, как я, юный, весело смеюсь вместе с какой-то девушкой. Мы прячемся под каким-то навесом или вроде того, но все равно мокрые, и нам это безразлично. Но я не могу никак вспомнить, кто она такая, как выглядит и где это все происходило. Помню только, что был невероятно счастлив, по-настоящему счастлив.

Гэри и Линда молча переглянулись. Мы свернули на длинную улицу сразу за Клапэм-Коммон. Среди викторианских построек – несколько уродливых кварталов 1950-х, где послевоенные здания плохо маскируют бреши, оставленные люфтваффе в нумерации домов. Дом номер 27, угловой, казался лучшим на этой улице – мансардные окна, маленькая башенка, чуть возвышавшаяся над общим уровнем здешнего Лондона.

– Узнаешь?

– Погоди, не подсказывай… я здесь родился? Но здесь же нет памятной таблички!

– He-а, попробуй еще раз.

– Я тут жил?

– Ну, теплее…

В эту минуту входная дверь отворилась, ослепительная рыжая шевелюра блеснула в осеннем солнце, в мусорный бак полетел пакет.

– Ох! Кто это? – прошептал я. – Она прекрасна!

Женщина выдернула пару увядших гераней из ящика на окне, поправила выбившуюся прядь волос, помедлила, словно оценивая погоду.

– Она знакома со мной? Мы можем выйти поздороваться?

– Воган, черт меня побери, да ты покраснел! – воскликнула Линда. – Гэри, нам лучше не задерживаться здесь. Не нужно, чтобы она нас увидела.

Гэри и без напоминаний уже прибавил газу.

– Постойте, вы же ничего не объяснили… Где мы? Кто эта удивительная женщина?

– Это, Воган, дом, где ты прожил двадцать лет, – сообщил мой гид. – А эта женщина – Мадлен. С которой ты уже почти разведен.