Мужчина, который забыл свою жену

Когда «хонду» вернули из автосервиса, я тщательно помыл ее прямо на улице перед домом, вызвав нездоровый интерес безалаберного соседа, того самого, одалживавшего у нас ножницы для стрижки изгороди.

– Приветствую, Воган. Решили привести в порядок старушку?

– Да вот… – вежливо улыбнулся я. – Не влезает в посудомоечную машину.

Сосед посчитал шутку крайне забавной, а я никак не мог решить, удобно ли продолжать заниматься своим делом, пока этот придурок заходится от смеха. Очень трудно найти баланс между банальной вежливостью и дружеской беседой, и, видимо, в какой-то момент я утратил бдительность, чуть живее ответил, не вовремя посмотрел в глаза – и сосед пошел в атаку.

– Арабелла предложила, пока Мэдди нет дома, вы могли бы вечерком привести детишек к нам на чай. Она приготовит им рыбные палочки или еще какую вкусняшку?

За его спиной появились Джейми и Дилли – возвращались после прогулки с собакой. Дети разыграли абсолютно недвусмысленную пантомиму: «Нет!» – одними губами, несколько раз подряд, подкрепив протест добровольным расстрелом, повешением и вскрытием вен.

– А, м-да, конечно, это очень любезно с вашей стороны, – промычал я, с трудом подавив то ли смех, то ли кашель. – Но я составил меню и закупил продукты на всю неделю, так что, наверное, в другой раз.

Я уже пообещал детям пиццу вечером, и теперь пришлось назначать место встречи курьера подальше от дома, чтобы стрекот мотороллера нас не выдал. Впрочем, я все увереннее чувствовал себя на кухне, научился пользоваться поваренной книгой и готовил детям их любимые блюда по специальному заказу. Они всеми силами поддерживали меня, подсказывая, как все бывало раньше. Оказывается, я всегда убирал со стола и мыл посуду сразу после обеда, а им не приходилось помогать, потому что мы с мамой отправляли их смотреть «Гриффинов», «чтобы еда лучше усвоилась».

Я понимал, что они водят меня за нос, но позволял смотреть телевизор в награду за то, что сумели меня рассмешить. Правило таково: если их просьбы или оправдания достаточно остроумны, считается, что они своего добились.

– Пап, я не получил свои карманные деньги – ты приготовил шесть с половиной фунтов?

– Шесть пятьдесят? Мама сказала, ты получаешь пятерку.

– Да, но фунт пятьдесят – проценты.

Дилли попросила, чтобы подружки из класса переночевали у нас, и сначала я отказал. Но она продолжала настаивать, объясняя, что бедные близняшки не могут оставаться дома, потому что в их доме поселился Антихрист.

– Да не может быть!

– Точно, – подтвердил Джейми. – Муниципалитет уже вызвал экзорциста, но придется ждать своей очереди еще целых шесть недель.

И вот я уже волоку матрасы в спальню Дилли.

Собственная кровать Дилли представляла собой шедевр столярного искусства. Винтовая лесенка сбоку, как у старого лондонского автобуса, вела на уютные полати, а внизу располагалась настоящая каморка, с откидным столом, выдвижными ящичками, укромными закутками и специальными полками для книг и мягких игрушек. В изголовье встроены автомобильные динамики, присоединявшиеся к айподу, радио и CD-плееру. Аудиокниги, ради которых эта конструкция и задумывалась, лежали нераспакованными, зато повсюду были разбросаны диски с музыкой, а в специальной подставке для стаканчика с водой красовалась банка «Доктор Пеппер».

– Ух ты, просто фантастика! – выдохнул я. – Откуда у тебя такая красота?

– Ты сам сделал! – гордо доложила дочь.

Я осмотрелся внимательнее, любуясь своим мастерством, проверил прочность креплений. Должно быть, у меня природная склонность к дизайну и столярным работам, которой я в себе и не подозревал.

– А облака на потолке? Тоже я нарисовал?

– Нет, это мама. Сказала, эту идею она подсмотрела в «Крамере против Крамера», там у мальчика в спальне был такой рисунок.

– Верно. Фильм с Дастином Хоффманом, да? Кажется, я помню. Они в конце помирились?

– Нет, они развелись.

Снаружи этот дом был обычным викторианским комодом, как прочие здания в округе, но внутри в каждой комнате царила особенная атмосфера нашей семьи. Я мог часами рассматривать фотографии Мэдди, ее характерные работы – тщательно подобранные цифровые коллажи, составленные из сотен крошечных снимков интересных мест или людей, из которых складывался один огромный портрет. Меня восхищала способность Мэдди отобрать это множество картинок. Я смотрел на себя в зеркало и видел только собственное отражение, не в силах вообразить те тысячи людей, мест, событий, из которых я состоял. После больничной палаты и детской спальни в чужом доме я почувствовал, что в конце концов обрел свое истинное место.

Оказывается, я приложил немало усилий к обустройству жилища. Это я переоборудовал кухню, сам соорудил встроенные шкафы, даже построил деревянный сарайчик в дальнем конце сада и навес у кухонной двери. Странно, конечно, но я гордился своими достижениями. Словно все дурное не имело никакого отношения к новому Вогану.

Если дом продадут, облака в детской замажут краской, мою самодельную кровать разберут на части и выкинут, заменив чем-нибудь по вкусу новых хозяев. А как же та невидимая глазу работа, которую мы с Мэдди делали вместе, воспитывая наших детей? Скоро они повзрослеют, и каково будет подросткам, утратившим безопасность семейного очага, как они перенесут эти метания между разведенными родителями?

Я все никак не мог понять, каким образом наш дом превратился в «разоренное пепелище», как обозвала его Джин. Вечером, когда дети уснули, я тайком подсоединил старый видеомагнитофон, который отыскал под лестницей, и решил посмотреть домашнее видео, подписанное «Рождество-2007». Несмотря на легкое чувство вины, я был уверен, что все мужчины украдкой просматривают старые записи, заново переживая счастливые супружеские годы. Может, в Интернете отыщется что-нибудь покруче – к примеру Воган и Мадлен идут по пляжу рука об руку или бегут по цветущему лугу?

Звездой, конечно, был Джейми, блистая в главных ролях в захватывающих дух лентах типа «Первое банановое пюре Джейми» или «Джейми видит море!» (интересная интерпретация роли – актер предпочел мгновенно заснуть). Второй ребенок, по-видимому, провалил пробы, поскольку почти не появлялся в кадре. Я смотрел на своих карапузов – и радостно на душе, и сердце щемит. Как будто видел наших детей впервые, но знал, какими они вырастут.

Детки подросли, и записей стало больше, что и понятно: можно отложить ребенка и взять в руки камеру. Малютка Дилли в скаутской форме ангельским голоском поет песенку, хотя едва ли в скаутах ее научили петь: «Одни лишь знают небеса, как мерзко мне». А вот Джейми пересекает финишную черту на школьных спортивных соревнованиях. Здесь я совсем расчувствовался, потому что Джейми бежал первым – мой сын почти победил! И вдруг, в трех шагах от финишной ленты, он заметил, что я снимаю, остановился и помахал мне, и какой-то парнишка обогнал его.

Я принес еще пару пива, прежде чем продолжить этот видеомарафон. Мы с женой и детьми на берегу моря, голоса едва слышны за шумом ветра. Вуди еще щенок, побаивается воды, но все равно лезет в воду, лает на волны, потом несется прочь как бешеный, путаясь в собственных лапах, и вновь – к кромке прибоя. Дети маленькие и удивительно милые, хотя в них уже видны те, сегодняшние, знакомые мне. Наверное, они вспомнят эти каникулы, если посмотрят фильм, и будут уверены, что действительно вспомнили тот день на пляже, а не запись, которую смотрели гораздо позже.

Опыт научил меня: воспоминания постоянно трансформируются – люди переписывают разговоры, изменяют порядок событий. В ходе судебного заседания у Мэдди всплывут исключительно негативные воспоминания, ей нужна ее версия совместно прожитых лет, чтобы представить искаженную картину событий, в духе канала «Фокс Ньюс». Я перебирал кассеты в поисках более оптимистичных свидетельств для Стороны Защиты. Вот оно (пару лет назад, судя по возрасту детей) – у нас на заднем дворе, готовим барбекю, а Джейми снимает и за кадром комментирует происходящее.

– Давай я сначала запеку мясо в духовке. А потом ты просто положишь его на жаровню и доведешь до готовности? – предлагала Мэдди, поскольку куриные ножки на вид даже не стали теплее, а тонкие облачка дыма от углей постепенно таяли.

– Не надо, все почти готово, – настаивал шеф, несмотря на очевидные свидетельства обратного.

Ехидные комментарии Джейми становились все менее и менее сардоническими, в них появлялись голодные нотки, а ближе к финалу мальчик, судя по голосу, оказался на грани голодной смерти. В последних лучах заходящего летнего солнца Дилли выступила на камеру с обращением от имени голодающих детей Южного Лондона, после чего в кадре появилась Мэдди со сковородкой, дабы перенести мясо в свои владения, где оно будет готово через двадцать минут.

И атмосфера мгновенно изменилась.

– Ты что, не можешь, черт побери, просто позволить мне закончить? – рявкнул я, отбирая цыпленка. – Я сказал, что приготовлю, и занимаюсь этим.

Джейми опустил камеру, и на фоне размытого изображения шаркающих ног слышно было, как мы с Мэдди орем друг на друга.

– Ну почему ты так помешана на правилах и порядке?

– Я не помешана на правилах, я просто хочу накормить детей.

– Да, обед немного задерживается, – ну и что? То ты ноешь, что я совершенно не помогаю по кухне, а как только я берусь за стряпню, тут же вмешиваешься и начинаешь командовать.

– Стряпню? Но тут же нет огня! Прошло два часа, а цыпленок абсолютно сырой! Я предлагала тебе заняться этим пораньше, но ты велел мне не совать нос!

В кадре появилось изображение дома внутри, потому что Джейми сбежал, не в силах вынести эту сцену, и голоса персонажей отвратительной пьесы о семейных склоках звучали все глуше, пока камеру все же не выключили. Наш спор очень быстро перешел в личную плоскость, где неправильные поступки обобщались до уровня личных качеств партнера, а аргументы должны были не подтвердить мнение, но побольнее ранить оппонента.

Я просмотрел запись еще пару раз, обратил внимание на бутылку в своей руке и несколько пустых – на столике рядом. Был момент, когда камера переместилась, ухватив печальное выражение лица Дилли, – печальное и усталое, словно она уже не первый раз наблюдает подобные сцены. Сам я совершенно не помнил, как испортил семейный летний вечер, и, невзирая на неоспоримые доказательства, поверить не мог, что это и в самом деле я.

Потом я перемотал пленку к окончанию комического заявления Дилли и нажал кнопку «запись». Последние пять минут этой истории должны быть уничтожены начисто; мрачный финал произвел настолько негативное впечатление при просмотре, что студия заказала другой сценарий.

Я представил, как Мэдди с ласковой улыбкой вспоминает наше прошлое:

– Помнишь тот чудесный вечер, когда мы затеяли барбекю, а угли все никак не хотели разгораться, а Джейми постоянно подтрунивал над твоей стряпней?

– Ага. Дилли тогда еще выступила с просьбой о помощи?

– Веселый вечер получился, да?

– Угу…

Войдя в кухню, я сразу заметил пустые бутылки в мусорном ведре. И рядом картонная упаковка с пивом. Вытащил первую банку потянул за кольцо и аккуратно вылил содержимое в раковину. Выливая следующую, я вдыхал манящий аромат. Открыл третью. Да уж, от такой работы поневоле начнешь страдать от жажды, и вообще выглядит как-то неэкономно. Покупать пиво и выливать его в раковину – не слишком экологично. К исходу вечера я уничтожил все пиво в доме, но менее расточительным образом – просто выпив его.

А потом нашел в кухне визитку Ральфа и, хотя уже была глубокая ночь, набрал его номер.

«Привет, это Ральф. – Голос автоответчика. – В настоящее время я нахожусь в Венеции. Пожалуйста, оставьте сообщение, и я перезвоню вам в новом году».

Не стоило ему этим хвастать.