Мужчина в пробирке

Его трясло… впрочем, не из-за драки. Он бы не возражал, если бы полуживой мужик вдруг обрел силы, а его сожительница каким-то образом смогла развязать руки, чтобы потом они вдвоем набросились на него. Ему хотелось драться, ему хотелось бить… все равно кого, только бы бить.

«Но свой шанс ты уже упустил, – пробормотал где-то в подсознании гаденький такой голосок. Иногда его называют внутренним голосом. – Не старайся уверить себя, что тебя позвало в дорогу только это пресловутое чувство долга! Ты просто струсил! Струсил! Поэтому и удрал. А теперь, перед этими чокнутыми алкашами, строишь из себя такого крутяка!»

Внутренний голос был куда ехиднее голоса Гали, вообще, ехиднее любой ехидны на белом свете!

Артем нервно дернулся.

«Что-то у тебя только самолюбие и играет, – продолжала «внутренняя ехидна». – А как насчет боли в разбитом сердце? Горечи потери? Ты даже не очень-то и ревнуешь… Может, ты где-то как-то даже рад, что все так вышло? Что у тебя теперь есть полное моральное и даже материальное право послать «нах» всю эту псевдосемейную жизнь?! Ась?»

Артем вскочил. Пустая бутылка подкатилась ему под ноги. Он схватил ее и с силой запустил в обшарпанный гардероб.

Бутылка разлетелась на осколки, а из гардероба послышался истошный визг.

Артем кинулся к шкафу, открыл дверцу – и увидел молоденькую девушку, хиленькую такую блондиночку с немытыми волосами, в узких джинсиках и обтягивающем черном свитерке, покрытом короткими меховыми ворсинками.

– Людка, твоя шуба лезет, она меня всю изгадила! – сообщила она плаксиво, выбираясь на белый свет и отряхиваясь. – А вы чего бутылками кидаетесь? – зло спросила она Артема.

– Нечаянно, – лаконично объяснил он. – А вы что в шкафу делали?

– Угадай с трех раз, – буркнула девушка. – Людка-то утихомирилась?

И боязливо поглядела на диван, на котором лежала связанная женщина, которая, судя по всему, и была Людкой.

А та, притихшая было, вдруг ожила и рванулась с дивана. Не удержалась на ногах, упала, попыталась подняться, но из-за связанных рук все время теряла равновесие, пыталась куда-то поползти, заревела нечеловеческим голосом что-то неразборчивое…

В комнату вбежала Галя. Вдвоем с Артемом они кое-как попытались удержать Людку, которая совершенно явно обезумела. Без дураков…

От ее криков очнулся порезанный муж и тоже заорал:

– Да не трогал я ее! Пальцем не трогал!

– Кто бы сомневался, – проворчала Галя. – Соседка зашла – просто поговорить. А тут жена вернулась не вовремя – поговорить-то и помешала!

Да, похоже, это бытовая сцена ревности в чистом виде. Такое сплошь и рядом случается, подумал Артем, и драка – это нормальное человеческое проявление ревности. Драка, а не бегство «по служебным обстоятельствам»!

Прибыла психиатрическая бригада. Людку мигом запеленали, укололи и унесли на носилках. Артем и Галя повели ее перебинтованного мужа в машину.

Девушка пообещала присмотреть за квартирой в отсутствие хозяев.

– Ого, – сказал Валера, увидав раненого, забиравшегося в салон. – Вот это чудище с зелеными глазами дает стране угля! Это жена его так приложила?! Что ж там за красота, к которой она приревновала?!

Галя прыснула и показала ему согнутый мизинец:

– Вот такая!

– Да ну, – разочарованно сказал Валера. – Было бы из-за чего! Я лично женщин рельефных предпочитаю!

Поскольку он в это время глядел на Галю, обладательницу воистину выдающихся «рельефов», она радостно зарделась.

– Да я тоже, – вдруг буркнул раненый из-под своих повязок. – Мы с Лялькой вообще ничего – сидели, пиво пили, и вдруг влетает Людка и набрасывается на нас с визгом и криком!

Лялька, смекнул Артем, – это девица из шкафа.

– Не тронь, орет, ее, – продолжал раненый, – она – моя! Я ее люблю! Лялька, понятное дело, испугалась и полезла в шкаф, а Людка стала меня трепать почем зря. Знать не знал, что в ней столько силищи, и откуда что взялось?!

– Она что, лесбиянка?! – изумленно спросил Валера, оборачиваясь.

– Да сейчас они все лесбиянки, – мрачно буркнул раненый. – Порнухи насмотрелись, этой желтой подтирочной прессы начитались – и лезут жопой в Европу!

– Не жопой, – глубокомысленно возразил Валера, – другим местом. Противоположным.

– Да я при даме постеснялся сказать каким, – смущенно кивнул раненый на Галю.

Этот внезапный порыв деликатности выглядел, конечно, очень забавно – неудивительно, что Валера и Галя подавились смехом.

Только Артем сидел хмурый. Из его памяти никак не шел скрип старого дивана…

* * *

Когда Женька вошла в лабораторию, там еще никого не было, кроме Марины.

– Привет, – бросила Женька равнодушно, подходя к вешалке. Повесила куртку, обернулась – и увидела, что Марина таращится на нее во все глаза.

«Увидела рожу мою ободранную, понятно! Сама небось никогда так не выглядела! А впрочем, кто ее знает? Наштукатурена этими кремами да пудрами так, что живого места на роже нет, а под ними что? Никто не знает, прыщи там или синяки! Небось если меня так «наваксить», я тоже буду белая и гладкая. Надо таких штук тоже купить… этих, как их… тональных кремов!»

Пристальный взгляд Марины был ей неприятен. Женька грубо буркнула: