Мужчины и прочие неприятности

Я не ответила, в тот раз – нет. Я думала, что никогда больше не смогу заговорить.

– Она вообще-то слышала? – Некто тяжко вздохнул.

Когда Вели был маленьким, он как-то провел все лето на озере. На коже выросли шелковые перья, на щеках – жабры. Ему дали прозвище – Поганка. И все же после самого долгого погружения Вели всегда всплывал на поверхность. До этого дня – всегда.

– Вели не хотел уйти из жизни! Он хотел избавиться от плохого состояния. Понимаете? Это – не одно и то же! Я плакала и плакала.

Розе была необходима пауза. Мужчине следовало бы помочь, хотя бы кивнуть или бросить реплику, чтобы поддержать рассказ. Или спросить что-то вроде: каким человеком тогда был Вели?

Юморной, чуткий, надежный, крупного телосложения. Отец и мать Вели были знакомы недолго, но, став взрослым, Вели разыскал отца и меня. Он был лучшим из всего, что смог дать мне мой отец.

Одновременно с учебой Вели был магом-любителем и путешествовал всегда, когда ему только выпадала такая возможность. Пару путешествий мы проделали вместе, учились больше понимать друг друга, вспоминали детство.

– Если у меня будет ребенок, ты сможешь научить его фокусам, – предложила я.

– Какое твое самое-самое любимое место на Земле, Роза? – спросил Вели.

– Мое самое любимое место возле ребенка, – ответила я автоматически. – Его можно было бы назвать Солму[6].

Запутанность жизни в имени.

Вели забежал ненароком в мою жизнь, вошел и так же внезапно вышел. Так делать нельзя!

Уже потом я включила мобильный. В тот день, день смерти, у меня было четыре входящих звонка. Первый был от Вели. Он позвонил спозаранку, хотя и догадывался, что я еще сплю.

– Я не разбудил? – начал Вели.

– Как будто ты не за этим позвонил, – я притворялась более сердитой, чем была на самом деле.

– Уже почти восемь, – напомнил Вели.

– Что можно поделать, когда твой брат – такая ранняя пташка…

– Сова, – ответил Вели.

– Ты заглянешь в выходные? – спросила я. Молчание. – Алло? Придешь в выходные? – спросила я снова.

– Наверное, не смогу. Не обижайся! – ответил Вели.

– Ты поступай, как нужно, – я была гибкой. В отношении себя и других.

Прочь из мучительного колотящегося раздирающего дурного состояния. Как нужно?

Я боялась, что телефон зазвонит именно в то время, когда я думаю об этом. Должна ли была я ответить? Должна ли была что-то объяснять – когда мне самой нужно было хоть какое-то объяснение?

“Может быть, телефон зазвонит и там будет кто-то, кто растолкует мне, – думала я. – Жизнь и смерть. Хотя бы что-нибудь о жизни и о смерти”.

Телефон зазвонил. Я вздрогнула и сбросила звонок.

Маленькие колкие обрезки волос.

Сообщения.

Я нажала на кнопку в мобильнике. Входящие звонки. Исходящие звонки.

Пропущенные звонки. Лишь несколько коротких эсэмэсок, содержание которых при всем желании расколдовать было невозможно.

Я позвонила бойфренду Вели.

– Это Роза. Наверное, ты был последним, кто говорил с Вели… Каким был его голос? О чем он говорил? Сказал ли он что-то, что могло бы утешить?

– Я не прощу Вели, не прощу, ненавижу его! – выкрикнул его друг, хотя и не испытывал ненависти.

– Вели любил тебя, – ответила я с теплотой.

– Если бы любил, он бы никогда не поступил так со мной! Я бы никогда не сделал такого ему, никогда! Значит, он хотел бросить меня!

– Не хотел, – сказала я, – в этом можешь быть уверен. Вели хотел избавиться от тяжелого состояния и не видел другого способа. Только из-за этого. Несмотря на то, что ему пришлось причинить нам ужасную боль. Слышишь?

Но то неотправленное сообщение начиналось словами: “Роза, если когда-нибудь…” Три слова, которые рождали и мýку, и утешение. Я цеплялась за эти слова, как за якорь, но он тянул меня вниз, в темную и холодную прорубь. Я никого не могу удержать.

– Не хочешь ничего сказать? – спросила наконец Роза после длинного рассказа и последовавшего за ним продолжительного молчания. Она подумала: “Я всегда абсолютно открыта. Мужчина мог бы заползти ко мне внутрь и остаться там, переливаясь во мне музыкой или же словами. Если бы у него были такие способности или органы, с помощью которых можно было дотянуться до души другого человека”.

Мужчина высвободил затекшую руку и погладил тело Розы. “Она, жена, здесь, – промелькнуло в сознании Онни, – два синих глаза и мягкая задница. Чего же еще можно желать?” – подумал он и, удовлетворенный, заснул.

“Это абсурд!” – Роза вскочила и закрылась в ванной. Она успела поднять крышку унитаза, прежде чем судороги исторгли из нее желудочный сок. Роза осталась сидеть на холодной плитке – ее мысли и внутренности пошли “вразнос”. Потом она почистила зубы и выбросила щетку в мусорную корзинку. Опершись на раковину, она посмотрела на свое отражение в зеркале. Четвертый раз стал бы привычкой. Граница была где-то между третьим и четвертым. Я не допущу такой ошибки. Для контакта недостаточно, когда говорит только один. Всему есть предел.